Стэн так рванулся прочь от зеленой жижи, словно та вот-вот готова была вцепиться в него.
— Что это?
— Не знаю. Просто грязь, которая течет из трубы. Дна года назад в Санта-Розе взорвалась насосная станция, труба лопнула, и из нее стала сочиться эта зелень. — Я пожала плечами. — Она не вредная, только старайтесь до нее не дотрагиваться.
Похоже, Стэн опять готов был рассмеяться, и я выпалила:
— Спорить готова — вы из Санта-Розы, верно?
— Из Санта-Розы? А почему ты так думаешь?
Точно, он и в самом деле начинал нервничать, стоило только спросить его о чем-нибудь.
— Да так. Санта-Роза — первый крупный город отсюда на юг. Я и подумала, что вы скорее всего могли прийти оттуда. А может, из Сономы или Напы, но это вряд ли.
— Почему ты так говоришь?
Теперь он чуть не плакал, а его пальцы без конца сжимались в кулаки.
— Очень просто, — ответила я, стараясь не смотреть на его руки. Судя по тому, как он то и дело сжимал и разжимал пальцы, он наверняка был болен. — Главное северное шоссе еще открыто, да только уж не то, что между Сономой и Санта-Розой.
Он закивал.
— Да, да, конечно. Именно так.
Потом посмотрел на меня, опять расслабив пальцы. «Слава богу», — с облегчением подумала я.
— Извини, Торни. Сам не думал, что могу так нервничать.
— Пустяки, — ответила я.
Мне не хотелось опять заводить его.
Стэн отошел назад и следил за мной, пока я высматривала лягушек. Потом он спросил:
— А здесь никому на ферме работники не требуются, ты не знаешь?
Я ответила, что не знаю.
— Может, есть школа, где нужны учителя? Думаю, я мог бы кое-чему научить ребят. У вас ведь не так уж много хороших учителей?
Нашел, чем хвастать!
— Мой папа преподает в старших классах. Может, он сумеет помочь вам подыскать работу.
Нам-то учителя не требовалось, но если Стэн смыслит в преподавании, глядишь, он пригодится и для чего-нибудь другого.
— Ты здесь родилась?
Стэн рассматривал лощину с таким видом, будто не понимал, как здесь вообще можно родиться.
— Нет. Там, в Дэвисе.
Это было местечко, где папа занимался вирусологией растений до того, как он, и Бакстеры, и Томпсоны, и Вейнрайты, и Омендсены, и Левентали купили здешний участок.
— На ферме?
— Да, что-то вроде этого.
Послушать, как он говорит, можно подумать, что родиться на ферме все равно, что спасти морские водоросли или полететь на Луну.
— Я всегда мечтал жить в деревне. Может, теперь наконец-то удастся.
Он поплелся по берегу к песчаной прогалине напротив отмели и сел. Господи, ну и странный же он!
— Там змеи, — сказала я как можно мягче.
Конечно, он тут же взвился, визжа, как поросенок миссис Вейнрайт.
— Да не тронут они вас. Просто поглядывайте по сторонам. Змеи кусаются, только если их разозлишь.
Раз уж он так скачет вверх-вниз, лягушек мне точно не видать как своих ушей. Не иначе, придется терпеть его разговоры.
— Есть на этом берегу хоть одно безопасное место? — спросил он.
— Конечно, — улыбнулась я. — Как раз там, где вы сидели. Просто будьте начеку. Змеи здесь два фута длиной и такого красноватого цвета. Как иголки на соснах. — Я показала вверх на обрыв. — Вот как на этой.
— Боже правый! А давно это с иголками?
Я пробралась на глубокое место.
— Лет пять-шесть. Это все смог.
— Смог? Здесь нет никакого смога.
— У него же нет ни цвета, ни запаха. Мистер Томпсон говорит, что он везде, просто не разберешь, есть он или уже исчез. Но деревья-то знают. Поэтому они так и перекрашиваются.
— Но они погибнут, — сказал он очень печально.
— Не исключено. А может, изменятся.
— Но как? Это ужасно.
— Сосны — те выдерживают, а почти все секвойи к югу от Наварро-Ривер давным-давно погибли. То есть многие деревья еще стоят, — торопливо пояснила я, заметив, что он опять меня не понимает, — но они уже неживые. А здешние сосны — они еще не погибли, а может, и погибать не собираются.
В его глазах мелькнула догадка, и я поняла, что проболталась. Я изо всех сил постаралась исправить свой промах.
— Нас учат этому в школе. Говорят, что мы должны будем как-то справляться с этими напастями, когда вырастем. Мистер Томпсон рассказывает нам о биологии.
Последнее по крайней мере было правдой.
— Биология? В твоем возрасте?
Этот разговор все-таки меня доконает!
— Послушайте, мистер, мне пятнадцать лет, а этого вполне достаточно, чтобы смыслить в биологии. И в химии тоже. Если отсюда далеко до Санта-Розы, это не значит, что мы здесь не умеем читать и все такое прочее.
Я разозлилась не на шутку. Конечно, ростом я не вышла, но, черт подери, в наши дни коротышек полным-полно.
— Я не хотел тебя обидеть. Просто меня удивило, что у вас здесь такие хорошие школы.
Ну совсем он не умеет врать, этот Стэн!
— А чему учат там, откуда вы пришли?
Я знала, что от этого вопроса Стэн опять полезет на стенку, но уж очень мне хотелось поставить его на место.
— Ничему интересному. Истории, языку, изобразительному искусству. И почти ничему о том, как выжить. Вот, например, когда в прошлом семестре некоторые ученики попросили администрацию ввести такие дисциплины, как лесное хозяйство, изготовление корзин и прививка черенков, администрация вызвала службу и начался бунт. Один из службы, — Стэн как-то странно облизнул губы, — попал в засаду, и его повесили на фонарном столбе вниз головой.
— Паршиво, — сказала я.
Действительно, дело дрянь. Впервые я поняла, как плохо стало в городах.
Стэн все улыбался, рассказывая, что они сделали с этим парнем из службы. Слушать его было противно, хотя Стэн и старался выбирать слова. Он сказал, что в последний раз эту штуку проделали во время столкновений белых с неграми.
И этот парень хотел преподавать в наших школах! Он сказал, что на собственной шкуре испытал, что это такое, когда всюду полно людей, и мог бы внести свой вклад в наше общество. Я прямо-таки видела, как застывает папино лицо от того, что говорил Стэн. А тот все долдонил, что, по его разумению, для людей самое главное — понять общину, и его объяснения здорово смахивали на что-то религиозное. И, поверите, мне стало страшно.
— Пятнадцать — это слишком много, — продолжал он. — У тебя есть братья или сестры помоложе?
Я постаралась ответить похитрее.
— Два брата. И сестра.
Я умолчала, что Джемми уже занимается исследованиями, а Дейви ничего не делает. Или что Лайза готовилась обосноваться в соседнем поселке, чтобы в наших семьях не было слишком уж много кровосмешения.
