- Чертовщина какая-то... - пробормотал он.
- Оставь его, - сказал Даммер, - он не хочет, чтобы ты его взял.
- Ерунда! - отмахнулся Хоган. - Цветок не может хотеть. Здесь что-то другое...
Он тронул колокольчик носком ботинка и, когда тот перенесся на несколько метров дальше, пошел за ним.
Даммера охватило смутное беспокойство. Ему показалось, что перемещение цветка осмыслено. Он двигался в одном направлении, словно хотел привести людей куда-то.
- Не надо, Хоган, - еще раз сказал он.
- Ну нет, я дознаюсь, в чем тут дело!
Цветок забирался все выше и выше, и Хоган упрямо карабкался следом, перепрыгивая с камня на камень. Даммер беспомощно наблюдал за ним. Внезапно огромный обломок скалы зашатался у Хогана под ногами. Тот раскинул руки, стараясь удержать равновесие.
- Прыгай! - отчаянно крикнул Даммер, но опоздал - громадный камень перевернулся, словно крышка чудовищной банки, и Хоган исчез под ним.
- Хоган!! - заорал Даммер. - Хоган, ты слышишь меня?!
Молчание.
Даммер вздрогнул - он почувствовал чей-то взгляд на спине и стремительно обернулся. Никого. Только аленький цветок - на том же самом месте, где они заметили его в первый раз. Даммер задрожал. Он изо всех сил стискивал зубы, но не мог избавиться от озноба. Тогда он повернулся и побежал.
- Позвольте! - возмутился Паркер. - Лично у меня нет ни малейшего сомнения в том, что два разумных вида обязательно поймут друг друга. И потом, о человеческих мерках - это же несерьезно! Человек просто не в силах оценивать окружающее с какой-то иной, нечеловеческой точки зрения. Кому как не вам знать это?!
КОСТЕР
1.
Мальцев вышел из машины и захлопнул дверцу. Впервые за два месяца ему удалось выкроить день отдыха. Сейчас, в период бурного заселения Марса, как никогда нужны дороги, много настоящих, надежных дорог. Только вчера его отряд закончил автостраду между центральным Космопортом и Порт-Диксоном, а завтра нужно снова приниматься за работу. Зато сегодняшний день полностью принадлежит ему, и он намерен использовать его наилучшим образом. Прожив на Марсе почти год, он, по существу, не видел его. Говорят, здесь есть чудные места. Когда-нибудь он посмотрит все достопримечательности, а сегодня его вполне устроит этот небольшой скальный массив. До ближайшего поселения добрая сотня километров, и можно надеяться, что до него здесь еще никто не побывал.
Мальцев открыл багажник, выгрузил на песок палатку, ящик с продовольствием, канистру с водой и перенес все это к подножию ближайшей скалы. В тени было холодно, и прозрачный налет инея покрывал песок. Ботинки оставляли на нем отчетливые следы. Мальцев оглянулся - на границе света и тени земля была темная от влаги, и над ней поднимался бледный пар.
За выступом скалы оказалась пещера, очень узкая и сырая, как и все пещеры на Марсе. Мальцев включил фонарик и вошел в нее. Ему сразу сделалось зябко. Пришлось включить подогрев куртки. Стены пещеры покрывал толстый слой изморози. Под ногами похрустывал мелкий гравий. Пещера повернула направо. Инея тут уже не было. Вместо него на стенах влажно поблескивали пятна разноцветной плесени. Откуда здесь столько пещер, подумал Мальцев, и как они похожи друг на друга, будто их сделал кто-то по единому образцу - на стенах плесень, на полу гравий, иногда попадаются обрывки странной паутины.
Под ногами зашуршало. Листья, огромный ворох листьев. Вот это здорово, подумал Мальцев, мне повезло. По рассказам старожилов, такие находки попадаются нечасто. В общем-то, никакие это не листья, потому что на Марсе нет деревьев, никто даже не интересовался толком, что это такое. Известно только, что это единственный на планете горючий материал естественного происхождения. Значит, у него будет костер. На такое везение он не рассчитывал. Он нагнулся и взял в горсть несколько сухих и ломких лепестков, растер между пальцами и сдул с ладони тончайшую пыль.
ЕЩЕ НА ЗАРЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ БЫЛА СОЗДАНА МАРСИАНСКАЯ "ИЛИАДА". МНОГИЕ ПОКОЛЕНИЯ ЛИТЕРАТУРОВЕДОВ И ИСТОРИКОВ БИЛИСЬ НАД УСТАНОВЛЕНИЕМ ЕЕ АВТОРСТВА. НО ТАК И НЕ ПРИШЛИ К ЕДИНОМУ МНЕНИЮ. ДЕСЯТКИ ГОРОДОВ СПОРИЛИ ЗА ПРАВО НАЗЫВАТЬСЯ РОДИНОЙ ВЕЛИКОГО ПОЭТА... ТЫСЯЧИ МАРСИАНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ УЧИЛИСЬ НА ПРИМЕРЕ ПОЭМЫ ГЛУБИНЕ И ШИРОТЕ ПОВЕСТВОВАНИЯ, ЯРКОСТИ ОБРАЗОВ И НЕУВЯДАЕМОСТИ КРАСОК. И ЛИШЬ НЕМНОГИМ ИЗ ИХ ЧИСЛА УДАЛОСЬ ДОСТИЧЬ ВЫСОТЫ ИДЕАЛА...
2.
Костер он отложил напоследок. Уже в сумерках он уложил в машину вещи, проверил, не забыл ли чего, и только после этого вытряхнул из мешка припасенные листья. Они вспыхнули, едва он поднес зажигалку. Языки пламени побежали с листка на листок, скручивая их в тугие черные трубочки. За одну минуту они охватили всю кучу, зашелестели, вытягиваясь к темному небу и разбрасывая тысячи искр. Мальцев зажмурился, чувствуя, как ласковое тепло проникает сквозь одежду и слабыми волнами скользит по телу. Странное создание человек, подумал он, интересно, найдется ли во Вселенной существо, которое так же любит огонь?
Костер вспыхнул напоследок и погас, оставив после себя горстку мертвого пепла с мерцающими в глубине искрами. Вот и все, подумал Мальцев, кончился мой отпуск.
Он не увидел из машины, как из пустыни налетел порыв ветра, подхватил пепел и унес его с собой, рассыпая на ходу.
ЛИТЕРАТУРА НА МАРСЕ СДЕЛАЛАСЬ ВЕДУЩЕЙ ОБЛАСТЬЮ ИСКУССТВА. ЗА ТЫСЯЧИ ЛЕТ БЫЛО СОЗДАНО КОЛОССАЛЬНОЕ КОЛИЧЕСТВО РОМАНОВ, СТИХОВ, ПЬЕС И НОВЕЛЛ... РАЗУМЕЕТСЯ, НЕ ВСЕ ОНИ БЫЛИ РАВНОЦЕННЫ, НО МАРСИАНЕ С ПОЛНЫМ ОСНОВАНИЕМ СЧИТАЛИ, ЧТО ЛУЧШИЕ ИХ КНИГИ БЕССМЕРТНЫ, ОНИ ПЕРЕЖИВУТ ВЕКА И, ЕСЛИ ДАЖЕ НА МАРСЕ УГАСНЕТ ЖИЗНЬ, ДОНЕСУТ ДО СОБРАТЬЕВ ПО РАЗУМУ ПРАВДУ О СУЩЕСТВАХ, ИХ НАПИСАВШИХ, РАССКАЖУТ О ТОМ, ЧТО СОСТАВЛЯЛО САМУЮ СУЩНОСТЬ ИХ ЖИЗНИ...
- Все правильно, - согласился Петровский, - однако не составляет труда вообразить мир, где развитие разума, в силу специфики среды, пойдет совершенно отличным от Земли путем. Конечно, мы не можем представить все подробности, но вывести общие принципы зависимости эволюции разума от среды можно и нужно, в противном случае мы можем не заметить чужой разум, потому что с вашей точки зрения это не будет даже жизнью, не то что разумом.
ИГРУШКА
- Дай мне руку, - сказал Скотт, но Драйден только помотал головой, продолжая пятиться от ямы. На лице его все явственнее проступала гримаса отвращения и ужаса.
- Стой! - заревел Скотт. - Дай мне руку, скотина!
Драйден остановился.
- Нет, Ричард, - сказал он наконец, - ты конченый человек. И я тебе не помогу, никто не поможет, ты сам знаешь.
Скотт отвратительно выругался. Руки его уже посинели, а ногти прямо-таки светились лазурью.
- Уходи, - хриплым шепотом сказал он. - Оставь меня одного.
