Слова его подействовали на остальных министров как нашатырный спирт. Один за другим взволнованные .государственные мужи начали пробуждаться от внезапного оцепенения и пророчески зашептали:
- Для нашей дорогой родины наступают дни небывалого хозяйственного расцвета!
В полном составе они покинули парламент и отправились в королевский дворец, дабы сообщить королю приятную весть о том, что часть его верноподданных превратилась в травоядных животных. Однако его величество Бодил III, стяжавший себе славное имя отчаяннейшего букашковеда, встретил это сообщение с полным равнодушием, ибо высочайшее его внимание в тот момент было всецело сосредоточено на только что полученном с Малайского архипелага жучке, претендовавшем занять почетное место в богатой королевской коллекции насекомых.
- Наградите их орденом "За гражданские заслуги", - рассеянно сказал король, рассматривая букашку.
- Но, ваше величество, - осмелился возразить с почтительной улыбкой президент, - такая награда не соответствует данному случаю в силу того обстоятельства, что ни одна овца не может быть украшена орденом.
- Повесьте им тогда по колокольчику на шею! - сердито сказал король, теряя нить своих научных изысканий. - Да, повесьте им по колокольчику на шею и оставьте меня в покое!
- Слушаюсь, ваше величество, - ответили в один голос министры и, низко поклонившись, на цыпочках стали пятиться к выходу из рабочего кабинета потревоженной королевской особы.
Через несколько часов лампадефорские правители мчались на своих мощных "мерседесах" в лагери перевоплощенных лампадефорцев, желая собственными глазами увидеть чудо.
Как и следовало ожидать, министры были поражены зрелищем, открывшимся их взорам. Среди зеленых лугов, аппетитно похрупывая буйную траву, медленно расхаживали сотни кротких овечек и время от времени блеяли от удовольствия. В сущности это не были овцы в полном смысле этого слова, а скорее какие-то сказочные существа с овечьим туловищем и человеческой головой. У некоторых из них были бороды и усы, у других гладко выбритые лица, третьи даже носили очки. Можно было подумать, что сама Цирцея коснулась волшебной палочкой этих созданий, в недавнем прошлом людей, чтобы позабавиться над их бренным существованием и оставить в веках еще одну веселую легенду о своем коварном искусстве.
Как только странные существа заметили роскошные автомашины, они догадались, что удостоены посещения каких-то высокопоставленных персон, тотчас перестали пастись и старательно облизали губы позеленевшими языками. Потом отряхнули свое кудрявое руно и в стадном беспорядке устремились к широкому шоссе, чтобы встретить дорогих гостей. На шоссе, где уже группкой стояли лампадефорские министры, они выстроились стройными шпалерами, подняли кверху хвосты в выражение почета и дружно, как из одной глотки, заблеяли:
- Бе-э-э! Добро пожаловать!
На столь сердечное приветствие, естественно, должен был последовать ответ самого премьер-министра. И вот он выступил немного вперед, слегка покраснев от смущения, потрогал для успокоения кадык, как певец, который во время роковой паузы перед началом, концерта проверяет голосовые связки, и сказал так, как только и может сказать премьер-министр в подобном случае:
- Славные граждане Лампадефории! Слова бессильны выразить безграничную признательность лампадефорского правительства, которое с восторгом преклоняется перед вашим неслыханным подвигом. В своем смирении и беззаветном усердии вы стали достойными сынами той земли, которая породила вас. Вы сделались доподлинно неузнаваемы, потеряли свой человеческий облик, презрели, как истинные мудрецы, житейскую суету, прониклись сознанием, что есть вещи более возвышенные и священные, чем личное благополучие. И в самом деле, что значат земные удовольствия и наслаждения, что значат быстротечные радости по сравнению с неувядаемым блеском того величия, которое озаряет головы ваши ореолом бессмертия? Вы пошли на самоотречение ради благоденствия отечества, и это самоотречение делает вас незабываемыми эпическими героями.
Дорогие братья! Я счастлив поздравить вас от имени лампадефорского правительства с новым вашим превращением, а от имени его величества короля Бодила третьего преподнести в знак высокого гражданского отличия медные колокольчики, пасторальный звон которых огласит отрадную тишину вашего идиллического уединения на лоне природы. Будьте и впредь так же терпеливы и усердны в травоядной деятельности своей, и мы общими усилиями осуществим в стране радикальные мероприятия, которые победят кризис. Ура!
- Бе-э-э! Ме-э-э! Бе-э-э! До последней минуты своей жизни мы будем работать все так же неутомимо во имя благоденствия нашей дорогой родины! - гордо ответили околдованные лампадефорцы.
* * *
Через несколько месяцев Лампадефория с полным основанием могла быть названа землей обетованной. Кризис был схвачен за ухо и вышвырнут вон за пределы страны. Затканные паутиной фабрики и заводы вновь открылись, заплесневелые приводные ремни трансмиссий зашуршали над пришедшими в движение стальными колесами машин, рычаги которых начали свою забытую было гимнастику. Безработицы больше не существовало. Повсюду царила зажиточность, магазины были полны покупателей. Денежное обращение настолько оживилось, что фальшивомонетчики были не в состоянии угнаться за потребностью в банкнотах. Все питались вдоволь паюсной икрой и отправлялись на тот свет на роскошных ка" тафалках. Какое-то буйное расточительство охватило всю Лампадефорию.
* * *
Сначала господь не в силах был понять, как могла претвориться в жизнь без кровопролития идея социального равенства, и притом в государстве, где и было-то всего два-три социал-демократа. Однако постепенно все ему стало ясно.
Был тихий летний вечер в космическом пространстве. Дед Саваоф в пижаме сидел в своей резиденции на астероиде Церере и играл в шахматы с дьяволом. В то время, когда он подыскивал решительный ход, чтобы затем сделать длинную рокировку, сатана лукаво ухмыльнулся и сказал:
- Дед Саваоф, а знаешь ли ты, что все государства земного шара нарасхват раскупают ткани и сыры Лампадефории? Эта страна, скажу тебе, утонет в золоте. Если ты завладеешь ею, то, я уверен, откроешь там филиал рая и поправишь малость свои делишки.
- А, сумели, значит, наладить работу! - молвил седобородый старец, сделав осторожный ход пешкой.
- Да, да, - ответил дьявол и скакнул своим конем к королю противника. - Лампадефорские министры, понимаешь, нашли самый лучший выход из кризиса. Они отправили своих безработных пастись на травку, а потом, когда те превратились в овец, стали их доить и стричь. Из шерсти они вырабатывают ткани, а -из молока - сыры. Ну, что скажешь на это? Умно придумано, а? Умнее, чем я сам мог бы придумать!
