Траки проворно вытащили свои клешнеобразные лапы. Кажется, на их языке это означало: “Проходите”.
Его Святейшество решительно прошел мимо. Траки со щелканьем расступились. Калин понял, что и им тоже неприятно прикасаться к нему, В вестибюле его встретил Джонатан. Калин резко бросил своему телохранителю:
— Оставь меня.
— Ваше Святейшество…
Калин остановился, подождал, пока закроются двери, а потом сказал:
— Извини, Джонатан. Ты совсем не заслуживаешь такого обращения.
Джонатан протянул руку и хотел взять у Калина верхнюю одежду, но тот зябко пожал плечами и запахнул полы:
— Что-то сегодня прохладно. Наверное, через час начнется дождь. Нет, нет, пока я останусь одетым.
— Ваши комнаты уже отапливаются. Через пару минут я занесу вам чай.
— Уж лучше я возьму его с собой, — вздохнул Калин. — Сейчас я должен буду сочинить надгробную речь. Передай Маргарите, что этим вечером я не смогу принять никого из посетителей.
Помощник кивнул и молча вышел в кухню.
Калин взял поднос с чаем и тихо поднялся по лестнице в свои апартаменты. Сегодняшний разговор с Пеписом измотал его, а предстоящая работа над надгробной речью по Джеку Шторму пугала Его Святейшество. Джек пропал в одной из схваток, и его тело не было найдено. А если это будет угодно Богу, его не найдут никогда…
Калин поставил поднос на деревянный столик. В комнате царил полумрак. Он налил чашку крепкого чая и с удовольствием откинулся на спинку кресла.
— Человек слишком быстро становится старым, если терпит врага у своего порога… — пробормотал он.
— Насколько я знаю, ты не из тех людей, которые что-нибудь долго терпят, — послышался насмешливый голос из темного угла. Из-за занавески вышел человек.
Калин встал и от неожиданности разлил чай на пол.
— Господи! Что ты тут делаешь? Ведь ты мертв!
— Слухи о моей смерти были несколько преувеличены, — насмешливо ответил гость.
— Нет, нет, подожди… — Калин судорожно схватился за спинку кресла. — Объясни мне, что ты здесь делаешь?
Джек Шторм уселся в огромное кресло рядом с походной кушеткой и, улыбнувшись, сказал:
— Я пришел поблагодарить тебя.
— Если кто-то узнает, что ты здесь, мы оба пострадаем!
— Я не был бы рыцарем, если бы не сумел проскочить незамеченным мимо нескольких траков.
Калин поморщился и сделал глоток чаю. Он намеренно не стал ничего предлагать гостю. Шторм не нуждался в приглашениях. Джек налил себе крепкого ароматного напитка и лукаво спросил:
— Что-то случилось? Почему ты сегодня так меланхоличен?
— Сегодня мне предстоит составить надгробную речь, — вздохнул Калин.
— Ах! — повторил Джек его вздох. — Поздно ли, рано ли, а это случается с каждым из нас!
— Ты должен знать, — сухо сказал Калин, — что завтра состоятся твои похороны.
— Что-что? — переспросил Джек.
— Только не говори мне, что ты этого не знал. Теперь по твоей милости я должен буду стать лжецом.
Шторм поставил чашку на низенький дубовый столик:
— …Но ведь прошло всего несколько месяцев…
— Тракианский посол настаивает на постоянном назначении Крока командиром рыцарей Доминиона.
— Крок?
— Ну а кто еще?
— А я думал, что кто-нибудь из жуков… — Джек озадаченно замолчал.
— Вероятно, милосец Крок наиболее удобен для них… Хотя я не знаю, догадываются ли траки, с кем они имеют дело…
— Когда они имели дело с тобой, они точно ни о чем не догадывались, — прервал его Калин. — Но милосец пробыл в их клещах двадцать пять лет.
Веселый огонь промелькнул в синих глазах Шторма:
— Ну — это не слишком долго. Крок был рожден свободным и вырос, борясь с траками. А потом он прекратил сопротивление, чтобы избежать смерти. Как только Крок увидит возможность скинуть с себя их ярмо, он сразу же это сделает. Так что Крок — вполне подходящий командир для рыцарей Доминиона. А я… я пока останусь мертвым…
— Я рад, что ты принял такое решение. Шторм внимательно посмотрел на священника:
— Мне действительно не стоило здесь появляться?
— В этом случае завтра мне не пришлось бы лгать, Ладно. Поговорим о другом. Скажи мне, что ты делаешь на Мальтене?
— Мой визит уже доставил тебе достаточно хлопот. — Джек медленно повернулся к священнику. — Но мне кажется, что сейчас я увидел самый легкий способ для достижения собственной цели. Когда состоятся мои похороны?
— Завтра.
— Тебе нужна свита?
— Конечно, я… — Калин остановился на полуслове. — О нет, Джек, на этот раз ты не будешь скрываться за моей спиной.
— Но это моё святое право— присутствовать на собственных похоронах. К тому же, я не хочу вредить Элибер.
— И ты действительно думаешь, что, если я приведу тебя во дворец, она тебя не заметит? Джек ухмыльнулся:
— Надеюсь, что нет. Но если даже она и почувствует, что я здесь, она все равно не подаст виду. Ты же — знаешь!
— Должно быть, это действительно важно, если ты все-таки решил вернуться сюда? Джек улыбнулся:
— Да, — сказал он. — Это будет моим посвящением в ряды Зеленых Рубашек.
Чашка подпрыгнула на столе и разбилась у ног Калина. Его Святейшество этого не заметил:
— Ну, это уж слишком. Это ведь сброд, Джек. Уж лучше общаться с Пеписом.
— Вполне возможно, что они действительно террористы, но я не забыл, что это они обнаружили мой корабль и спасли меня.
— Спасли, чтобы сделать из тебя пешку, — мрачно возразил Калин.
— Да? Но ведь им это не удалось! — усмехнулся Джек.
— Пока нет. Но все зависит от того, о чем вы с ними договорились, — упрямо гнул свое уокер. — О чем? Вы хотите уничтожить рыцарей?
Шторм побледнел:
— Никогда. И ты прекрасно об этом знаешь. Так что не задавай подобных вопросов!
— Я делаю то, что считаю нужным. — Калин вздохнул. — Я думал, что твоей целью был Пепис. Но убрать продажную администрацию — это одно, а заменить её террористической организацией — это совсем другое. Да и вообще. Каждый человек имеет свою цену. Интересно, а какова твоя?
— Они сообщат мне имя и адрес того доктора, который подобрал меня…
Калин подумал и мягко спросил:
— Зачем? Зачем тебе нужно это знать? Ведь ты помнишь, что они собирались с тобой сделать?
— У этого врача должны были сохраниться какие-то записи. Я хочу их вернуть. Я хочу вернуть свою память.
— А ты уверен, что ты действительно хочешь этого? — с сомнением в голосе переспросил священник. — Я знаю многих людей, которые, наоборот, хотели бы забыть свою жизнь. К тому же, мне противно, что ты решил связаться с этими негодяями.
