…Выглянув из пещеры, Крамер увидел, что у подножия утеса в тени стоят тысячи таких существ, устремив взгляд на его пещеру. Они стояли спокойно, словно ожидая чего-то. У каждого был прикреплен заплечный мешок. Пятеро зверьков притащили что-то очень большое, и у Крамера отпали все сомнения. Перед ним вполне разумные существа. Этот мешок, который был набит разбухшими стручками марсианских бобов, они принесли специально для него. Это они его ждут, понял Крамер. Надо идти. Видимо, его долгий путь через эту красную пустыню еще не окончен.
Когда солнце погрузилось в красные песчаные дюны, зверьки начали свое путешествие. Со своими рюкзаками они напоминали караван гномов, несущих сказочное сокровище через Коралловое море.
Ели они мало, пили еще меньше. И Крамера осенила догадка — это из-за него они перешли на половинный рацион. Ведь по его вине они прошли вдвое меньше, чем обычно. И они не бросили его умирать в пустыне. Эти странные существа даже не делали попыток поторопить его.
…Последующие годы, десять марсианских лет, которые Крамер прожил здесь, он все более и более ощущал себя членом племени «мяу». Это он так прозвал их про себя, потому что речь их напоминала мяуканье. У «мяу» был свой язык, он состоял из нескольких коротких слов, которые они сопровождали жестами, выкриками или свистом.
Существовало у них и примитивное социальное деление. Во главе стояли руководитель и, так сказать, генералитет, куда входили самые старые и мудрые мужские особи.
Жили «мяу» без огня, работали без орудий. Насколько Крамер мог заметить, у них не было религии или каких-либо суеверий. Это были животные, и все же они не были животными. Их единственным продуктом питания были бобы, собранный урожай «мяу» хранили в сухой прохладной пещере, которую они предоставили в распоряжение Крамера.
Сюда они приходили, когда были голодны, и тогда брали столько бобов, сколько им было необходимо. Ему никак не удавалось постичь их систему распределения. А, может быть, каждый брал столько, сколько ему было нужно. Вначале Крамер хотел, пораскинув мозгами, упорядочить их систему снабжения, но его помощь не потребовалась.
…Крамер совсем потерял счет времени. Как-то раз, когда половина племени отправилась в путь через пустыню на поиски новых семян для посевов, так как их запасы погибли от какой-то странной болезни, Крамер двинулся вместе с ними.
Глаза его научились видеть в темноте, и он уже привык ходить так, чтобы не задерживать «мяу». Через три дня они подошли к ямам, в которых хранили запасы воды для поливки урожая. Это было то самое место, где они десять лет тому назад нашли Крамера.
Десять марсианских лет! За это время на родине Крамера забыли само его имя.
Когда они вышли из пустыни и приблизились к длинной полосе низких красных скал, огромная волна грусти поднялась в груди Крамера. Взгляд его обратился к тому месту, где когда-то его «забыли». Над его головой мягким белым светом горела огромная звезда. Это была Земля, когда-то там был его дом…
Крамер вспомнил людей, Землю. Да, «мяу» поразительно напоминали людей, но они все же не были людьми. Он каждый раз находил в них все новые человеческие черты, но ему не хватало настоящих людей.
Ему мерещились морские волны, бьющиеся о громадные рифы, когда в ушах свистит ветер, а в ноздри бьет запах сосновых досок. Он тосковал по медленно спускающимся сумеркам, по долгим рассветам. О, как бы он хотел еще хоть раз взглянуть на молочно-белый диск луны, увидеть голубую прозрачность дня, небо, затянутое грядой облаков! А мягкие ночи! Там, на Земле, никогда не кажется, что звезды — это холодные сверкающие глаза, которые следят за тобой.
Но больше всего Крамер тосковал по людям. У «мяу» был свой язык, но человек не мог ни говорить на нем, ни понимать его. У них были своя жизнь, свое общество.
И долгими днями человек сидел, уставившись в красную пустоту, жадно мечтая хотя бы о звуке человеческого голоса. Напрасно все это… Никогда не придут сюда люди. Никогда…
Крамер подошел поближе к сверкающему льду, и в лицо ему ударили солнечные блики. Он дотронулся до льда, почувствовав разгоряченной кожей его влажную прохладу. Крамер закрыл глаза, и ему опять вспомнилась прохлада земли — этого чудесного влажного слоя под зеленым покровом лесов и трав. Легкие тени на склонах холмов, полет над облаками в сверкающей темноте ничего этого не может забыть Крамер. Только и осталось у него, что воспоминания!
Он провел кончиками пальцев по гладкой поверхности льда. Вдруг рука Крамера судорожно дернулась. Он замер. На поверхности льда явственно проступал острый край свежей зарубки. Сюда приходил человек!
Придет ли он еще раз?
И вот настал день, когда они появились. Каждый день он взбирался на вершину скалы и смотрел, смотрел до рези в глазах. И они пришли. Это был стальной корабль, ослепительно сверкающий над пустыней. Овальной формы ракета, из хвостовой части которой вырывалось пламя. Ракета замедлила ход и медленно приземлилась на плато, борт ее открылся. Да, здесь были люди! Наконец они пришли сюда!
Их было двое. Молодые, в расцвете сил. Такие, каким он сам был тогда. Теперь Крамер состарился, сгорбился и высох, он превратился в скелет с длинной спутанной бородой. Голос его звучал странно даже для его собственных ушей — так давно Крамер не слыхал его.
Он заметил, что пришельцы ухмыляются, слушая, как он выталкивает из своего рта странную мешанину слов. А ведь он так торопился поведать им все, что он здесь увидел, узнал о жизни «мяу». Крамер говорил без остановки, лишь бы произносить слова, лишь бы звучала его речь, лишь бы эти двое слушали его.
Крамер сознавал, что кажется им сумасшедшим. Но ведь это были люди! ЛЮДИ! И впервые за двадцать лет, по земному исчислению, он заплакал.
Они предложили ему настоящую человеческую еду и питье: консервированное молоко, холодный кофе. Все из консервных банок. Это ни в какое сравнение не шло с безвкусными бобами и водой, отдающей железом, которыми кормили его «мяу». Кроме того, люди дали ему одежду. И они так внимательно слушали все, что он говорил о кратере, о пещерах, где «мяу» хранят свои запасы еды и питья, об их посевах.
Люди задавали ему вопросы — тактичные, деликатные вопросы. О, они были очень ласковы со старым больным человеком! Они были ласковы! Крамер показал им кратер, пещеры «мяу». Все, что он знал об их жизни, он поведал людям.
А зверьки вели себя как-то странно. Они сбились в своих пещерах в маленькие группы и наблюдали. Глаза их сверкали в непроглядной темени пещеры. А когда Крамер приближался к ним, они отворачивались. Даже самый старый, с черной полосой на спине, его приятель. Но для Крамера это уже не имело значения.
