Мне удалось поселиться в романе благодаря Программе по обмену персонажами. Из-за наплыва озверевшего от скуки книжного люда, покинувшего свои романы и ставшего, как мы говорим, «книгобежцами», власти разработали схему, позволяющую персонажам менять ход повествования. Ежегодно набирается до десяти тысяч изменений, но очень немногие из них заканчиваются радикальной перестройкой основной сюжетной линии или нарушениями диалогов – читатель вряд ли вообще что-либо замечает. Поскольку я из реального мира, а вовсе не персонаж, Глашатай и мисс Хэвишем согласились впустить меня в Книгомирье во плоти в обмен на сотрудничество с беллетрицией, по крайней мере пока будет позволять беременность.
Выбор книги для моей добровольной ссылки был не случаен. Когда мисс Хэвишем спросила, в каком произведении мне хотелось бы поселиться, пришлось основательно подумать. «Робинзон Крузо» идеально подошел бы в смысле климата, но в нем отсутствовали женские персонажи для обмена. Мне предлагали отправиться в «Гордость и предубеждение», но я не фанатка высоких воротников, беретов, корсетов и изысканных манер. Нет уж. Дабы избежать сложностей и снизить вероятность переезда в другую книгу, я решила поселиться в опусе такого сомнительного качества и так неровно написанном, что его публикация и мое вынужденное переселение были бы чрезвычайно маловероятны. В недрах Кладезя я отыскала себе нужную книгу среди неудачных романов и недописанных эпопей такой феерической абсурдности, что они вряд ли когда-нибудь увидят свет. Мой выбор пал на жуткий криминальный триллер, действие которого разворачивалось в Рединге. Роман назывался «Кэвершемские высоты». Я намеревалась задержаться там не дольше чем на год, но вышло иначе. С моими планами всегда получается как в романах Мильона де Роза: как ни старайся, ни за что не узнаешь, чем все в конце концов обернется.
Я прочла себе дорогу в «Кэвершемские высоты». После зимней непогоды дома здешний воздух казался теплым. Я оказалась на деревянном причале, на берегу озера. Передо мной стоял большой и с виду заброшенный гидросамолет вроде тех, что до сих пор валяются на обочинах прибрежных трасс в моем родном мире. На одном из таких я сама летала всего-то с полгода назад, когда висела на хвосте у одного типа, заявлявшего, что он якобы нашел какое-то неопубликованное стихотворение Бернса. Но это было в другой жизни, тогда я служила в Суиндонском отделении ТИПА, в том мире, который на время покинула.
Я надела темные очки и принялась рассматривать старинный летательный аппарат, который чуть покачивался на ветерке, натягивая крепежные канаты и тихонько поскрипывая. Пока я изучала старую воздушную посудину, раздумывая, сколько еще эта развалина продержится на плаву, овальная дверь в обшивке крутого бока отворилась и оттуда выпорхнула элегантно одетая молодая женщина с небольшим чемоданчиком в руке. Я читала «Кэвершемские высоты», так что была хорошо знакома с Мэри, хотя та меня не знала.
– Привет! – крикнула она, быстро подходя ко мне и протягивая руку. – Я Мэри. А вы, наверное, Четверг. Господи! Это еще кто?
– Дронт. Ее зовут Пиквик.
Пиквик защелкала клювом и подозрительно уставилась на Мэри.
– Правда? – удивилась девушка, с любопытством разглядывая птицу. – Конечно, я не специалист, но… мне казалось, дронты все повымерли.
– Там, откуда я родом, от них проходу нет.
– Да? – изумилась Мэри. – Боюсь, я не слышала о книге, в которой живут дронты.
– А я не книжный персонаж, – сказала я. – Я настоящая.
– Ух ты! – воскликнула Мэри, округлив глаза. – Потусторонница!
Она осторожно потрогала меня тонким указательным пальцем, словно боялась, что я растаю.
– Я никогда прежде не встречала никого с Той Стороны! – заявила она, не скрывая облегчения, когда убедилась, что я не собираюсь рассыпаться в прах. – Слушайте, а это правда, что вы регулярно стрижетесь? То есть у вас волосы действительно растут?
– И ногти тоже, – улыбнулась я.
– Да? – задумчиво откликнулась Мэри. – Я слышала об этом, но полагала, что это очередная потусторонняя байка. Значит, и есть вам тоже приходится? Ну, чтобы не умереть, а не только тогда, когда это нужно для повествования?
– Это одно из величайших удовольствий в нашей жизни, – заверила я ее.
Не стоило рассказывать ей о таких неприятных сторонах жизни в реальном мире, как кариес, сексуальные маньяки или старость. Мэри обитала во временном «окне» длиной в три года и потому не старела, не умирала, не имела детей, не болела – словом, вообще не менялась. Она казалась решительной и здравомыслящей, но лишь потому, что ее такой написали. При всех своих положительных чертах Мэри являлась всего лишь фоном для Джека Шпротта, детектива из «Кэвершемских высот», просто типажом примерного сержанта, которому Джек объяснял всякое разное, дабы читатель ориентировался в происходящем. Она была тем, кого писатели называют объяснительным персонажем, но у меня хватило такта не ляпнуть ей этого в лицо.
– Значит, мне предстоит жить здесь? – показала я на дряхлый гидросамолет.
– Понимаю, о чем вы, – гордо улыбнулась Мэри. – Разве он не самое прекрасное создание в мире? Это «сандерленд» сорок третьего года выпуска, а в воздух поднимался в последний раз в пятьдесят четвертом. Я уже почти переделала его в плавучий дом, но не стану возражать, если вы поможете. Просто не забывайте откачивать воду из трюма, а если сможете раз в месяц запускать третий мотор, я буду очень вам благодарна. График прогонов на приборной доске.
– Ну… ладно, – проблеяла я.
– Вот и хорошо. Краткое содержание романа приклеено скотчем к дверце холодильника, примерные наметки реплик там же, но вы не особенно беспокойтесь насчет точных слов: нас ведь не опубликовали, так что можете говорить что угодно, в пределах разумного, конечно.
– Да-да.
Я минутку подумала.
– Мне впервые довелось воспользоваться Программой по обмену персонажами. А если придется что-то делать?
– Внутрикнижный контакт-агент по Программе – Уайетт, он вам сообщит, если что. Сам Джек на первый взгляд может показаться грубоватым парнем, – продолжала Мэри, – но сердце у него просто золотое. Если он попросит вас сесть за руль его «аллегро», то прежде, чем сменить передачу, полностью выжмите сцепление. Он пьет черный кофе, а любовный интерес инспектора Бейкера ко мне – без взаимности, понятно?
– Так точно! – ответила я, радуясь, что не придется участвовать в любовных сценах.
– Отлично. Вы получили все необходимые документы: удостоверение и все такое?
Я похлопала себя по карману, и она передала мне клочок бумаги и связку ключей.
