Но и это потрясающее видение осталось позади, превратилось в слабый проблеск маяка... Скорость космолета возрастала, приближаясь к субсветовой. Впереди были только немигающие звезды, которые казались наблюдателям острыми наконечниками стрел, летящих на корабль, и путь, превышающий уже пройденное расстояние в 270 тысяч раз...
Электронные часы-календарь в штурманской рубке показывали два времени: один циферблат - земное время, другой - время космическое, то есть текущее на корабле. Космолет покинул Землю четыре с лишним года назад, и люди на борту "Звездного охотника" состарились на такой же срок. Но на Земле за это время протекло почти пятнадцать лет!..
И припомнился Русанову последний разговор с двенадцатилетним сыном. Примостившись на стул к отцу и обняв его рукой за шею, Валерка спрашивал:
- Почему ты не хочешь взять меня с собой?
- Это невозможно.
- Пятнадцать лет! Я буду скучать, папа!
- Я тоже...
Русанов заглянул сыну в глаза.
- Когда я вернусь, ты будешь уже взрослым, сынок. И я хочу, вернувшись, застать тебя настоящим человеком...
- Я обещаю тебе, папа... Но, - инженер увидел, как глаза сына затянулись влагой, услышал, как вздрогнул вдруг его голос, - если вы... не вернетесь?
Русанов-старший стал серьезным. Положив руки на плечи сына, твердо ответил:
- Тогда полетишь ты!
...Кроме долгой разлуки с близкими, тягостной, но неизбежной, в пути непредвиденно возникло еще одно обстоятельство. Оно-то особенно волновало астронавтов во все эти годы полета, короткие на корабле, долгие на Земле: они совершенно не знали, что встретят, возвратясь на родную планету.
Связь с Землей прервалась на втором месяце полета, и никто на борту не мог сказать, что было тому причиной. Может быть, в межзвездном пространстве имелись "мертвые" зоны, не пропускающие радиоволны? Может быть, неизвестные излучения, которые открыл член экипажа физик Марков, забивали сигналы с Земли? Может быть, виной тому явился странный "метеорит", какое-то таинственное тело, которое гналось за кораблем, долго и настойчиво догоняя его? Что это было? Управляемый снаряд? Или сам корабль, подобный планете, обрел свойства притяжения, и прохожий астероид "пристраивался" к космолету в качестве спутника? Это были загадки, которые космос в дальнейшем то и дело загадывал им. Так или иначе связь как ножом отрезало, приемные и передающие устройства упорно бездействовали.
А тревога, тяжелым камнем павшая на сердце, усугублялась тем, что последние известия, дошедшие с Земли, были зловещими. После нескольких спокойных лет, когда смягчилась международная напряженность и люди труда во всем мире смогли вздохнуть спокойно, произошло событие, поставившее человечество на грань термоядерной войны.
Это был нелепый случай, результат игры с огнем. Печальным "героем" истории явился один иностранный летчик, который принял двигавшийся в тропосфере безобидный автоматический разведчик погоды за советский межконтинентальный снаряд.
Последнее сообщение с Земли, принятое на "Звездном охотнике" и оборвавшееся на половине, говорило о том, что положение чрезвычайно серьезно.
И больше ничего. Ничего на протяжении четырех лет по часам корабля...
В кают-компании шли ожесточенные дебаты на политические темы. Кутузов угрюмо выслушивал их, но сам молчал. Разговоры взвинчивали нервы людей, и он наконец своей командирской властью положил им конец.
- Не будем питаться самодельными домыслами и гипотезами, - заявил астрокапитан. - Это ни к чему хорошему не приведет. Потерпите. Восстановится связь - и мы все узнаем.
Но связь восстановить не удалось, хотя все устройства внешне были в порядке. Здесь действовали загадочные силы, которые человеческое знание не могло пока ни постигнуть, ни устранить.
Каждую вахту на вопрос: "Есть что-нибудь?" - Кутузов слышал от физика Маркова стандартный ответ: "Пока ничего, Владимир Платонович..."
И так четыре года.
Теперь, уже в преддверии Земли, с неодолимой настойчивостью преследовали Кутузова повсюду - на посту, за столом, в минуты отдыха, даже во сне - одни и те же мысли: "Что там? Что, если тут виной не радиоаппаратура, а... сама Земля? Земля, которая молчит..."
Каждый задавал себе один и тот же вопрос: "Что же победило - мир или война?" Куда теперь вернутся они: в новый, многоцветный, радостный мир или на выжженную, опустошенную планету, изрытую радиоактивными кратерами? Добыт большой научной ценности материал. Но будет ли кому вручить его?
И ярким огоньком вспыхивала надежда, росла, согревала.
Курс - Земля.
В сферу притяжения Земли "Звездный охотник" вошел на минимальной, то есть первой космической, скорости. Теперь следовало выключить двигатели и на некоторое время превратиться в спутника своей родной планеты. Русанов и Марков, сменяясь, непрерывно хлопотали над приемными устройствами, но они по-прежнему бездействовали.
- Ну что ж, - сказал Кутузов, осунувшийся за двое последних бессонных суток. - Будем садиться!
Он послал во все концы корабля световой сигнал, приказывающий членам экипажа занять свои посты.
Наступал самый ответственный момент возвращения: при помощи специальных посадочных двигателей малой мощности нужно было ввести космолет в плотные слои земной атмосферы и на небольшой скорости искать площадку для приземления. Кутузов включил оптический пантовизор - аппарат для дальновидения.
Экран осветился. Кутузов, положив правую руку на рычаг управления посадочными двигателями, левой вращал рубчатое колесико пантовизора. На экране сперва туманно, потом все ясней и ясней начали проступать очертания земных материков. Прорезав слой облаков, корабль снизился и пошел над западным, ярко освещенным полушарием.
- Курс - север - северо-восток. Скорость - полтора километра в секунду, - сказал Кутузов крепким командирским голосом.
День угасал на экране пантовизора. Под кораблем стлался Северный Ледовитый океан, но - удивительная вещь! - без белой снеговой шапки на полюсе. И вот космолет уже над Беринговым проливом, перечеркнутым цепочкой огней.
- Владимир Платонович, смотрите, смотрите! - закричала Снежко. Плотину построили!
Но Кутузов видел и сам. Под ним мелькнуло величайшее гидротехническое сооружение, возведенное за годы, пока экипаж странствовал меж звезд. Один конец плотины упирался в советский берег, другой в американский. Значит, две великие державы сумели рука об руку осуществить великое гуманное дело! Растоплены вечные льды Северного Ледовитого океана... Значит...
- Значит, мир победил войну! - возбужденно подсказала Снежко. Товарищи...
В дверях штурманской рубки толпились экзобиолог Пугачев, Кан-Кен-Бон, астроботаник Пилипчук. На экране сияли созвездия новых городов, названий которых астронавты еще не знали.
