Пандарас и Тибор нашли ошпаренный труп Фалеруса рядом с убитой им антилопой. Было ясно, что старый моряк не умер мгновенно. Он стиснул зубами древко арбалетной стрелы и в агонии почти перекусил ее. Пандарас вспомнил историю о происшествии в плавильне, которую рассказал ему брат. Один из работников поскользнулся и упал по пояс в чан с расплавленным металлом. Страшные крики несчастного буквально парализовали остальных рабочих, но отец парня схватил ковш с длинной рукояткой и вдавил голову сына в жидкий огонь. Смерть Фалеруса была столь же ужасной, и он был один, никто не облегчил его последние минуты.
Тибор начал обрубать крупные ветки с только что сваленной сосны. Чуть погодя он распрямил спину и сказал:
— Капитан Лорквиталь — женщина умная, она и раньше уходила от пиратов. Наверняка и сейчас ей удалось спастись. Лазерная пушка на флайере промахнулась, и «Соболь» сумел скрыться. Может, Фалерус случайно отстал, но все остальные — на корабле. Капитан не знает, что твой господин попал в засаду, она может за ним вернуться. — Он провел рукой по параллельным шрамам на своей груди. — Корабль — это мой дом, маленький господин.
Пандарас смахнул черных жучков, налипших в уголках рта, там, где скопились капли пота.
— Я не твой господин. Мы путешествуем вместе как свободные люди. Элифас предал моего хозяина и убил твоих товарищей, за это я его уничтожу. Клянусь тебе. Элифас утверждал, что знает город в Стеклянной Пустыне, где когда-то жили люди одной расы с моим господином. Так он заставил Йаму покинуть Из и добраться до этих мест. Конечно, Элифас предатель и лжец, однако в каждой лжи есть доля правды. Думаю, мы найдем, куда они забрали моего господина, если пойдем дальше в низовья. Помоги мне, а потом иди своей дорогой.
Пандарас не желал брать на себя ответственность за судьбу Тибора, но сейчас иеродул был ему нужен: храмовый раб знал, как можно выжить в этих диких, необитаемых местах.
Сам Пандарас всю свою короткую жизнь провел в Изе. Он отлично знал каменные джунгли города и нравы всех его обитателей, знал, что, если шепнуть нужное слово в нужном месте, это будет стоить кому-нибудь жизни. Он разбирался в ритуалах сотен различных культов, знал монастыри, где в полдень можно получить кусок хлеба и кружку пива. Ему были известны такие уголки, куда никогда не забираются магистрагоры и их машины, и такие, где они бывают постоянно. Он понимал ритм доков, знал историю тысяч храмов, секреты дюжины ремесел, но непонятная жизнь этого дикого, пустынного берега пугала и смущала его. Она представлялась Пандарасу хаосом, недоступным пониманию и абсолютно чуждым его природе.
— Я — раб каждого человека, маленький господин. — Тибор затянулся своим окурком, задержал дыхание, потом выпустил дым. — Ничто не может этого изменить. Десять тысяч лет назад предки нашей расы сражались против воли Хранителей на стороне мятежных машин. Теперь, отягощенные позором поражения, мы должны служить Хранителям и их созданиям, надеясь лишь на прощение и возрождение в конце всех времен.
— Все люди должны служить Хранителям, — ответил Пандарас. — Они взрастили нас из животного состояния, они хранят память обо всех, кто когда-либо жил, и возродят нас из мертвых в последний момент существования Вселенной, в конце времени и пространства. Если тебе нужно быть слугой, то служи моему господину, Йаме. Он принадлежит к древней расе Строителей, которые творили наш мир по воле Хранителей. Йама ближе к ним, чем любой другой человек Слияния; эмиссар священного города Гонда сам это признал. Йама — аватара Хранителей. Я видел, как ему покоряются бесчисленные машины. В Изс, на крыше Дворца Человеческой Памяти, он преобразил младенца одной из туземных рас, вдохнув в него самосознание. И ты видел своими собственными глазами, как он вызвал чудовищных полипов со дна Великой Реки, чтобы спасти нас от префекта Корина. Он мудрый, святой человек. Он — единственный, кто может прекратить развязанную еретиками войну и вернуть мир на путь, ведущий к воскрешению всех людей. Значит, ты послужишь всему миру, если поможешь мне его найти.
— Мы отправимся на поиски твоего господина и моего корабля, — отозвался Тибор. Он в последний раз затянулся самокруткой и облизнул черные губы длинным красным языком. — Но корабль найти легче, чем одного человека. Как его искать по всей длине мира?
Пандарас показал Тибору керамическую монету, которую Йама отдал ему перед тем, как отправиться за предателем Элифасом в ловушку. В глубине маленького диска поблескивала крохотная искра. Это значило, как верил Пандарас, что Йама все еще жив. Но как бы он ни вертел монету, искорка не становилась ни ярче, ни тусклее.
Тибор кивнул:
— Я слыхал о таких вещах, но никогда не думал, что сам это увижу.
— Можешь теперь убедиться, что они действительно бывают, — сказал Пандарас. — А сейчас берись за дело, я хочу убраться отсюда как можно скорее.
Наконец погребальный костер был готов. Пандарас и Тибор уложили тело Фалеруса на самый верх, укрыв его слоем оранжевых мальв и желтых ирисов. Тибор наизусть знал ритуал погребальной службы, и Пандарас следовал его указаниям, став на это время слугою священного раба — иеродула.
Они окропили тело водой, Тибор прочитал молитвы в память погибшего моряка, а потом запалил сухие камыши, разложенные между слоями бревен.
Когда костер разгорелся, а тело Фалеруса стало тенью среди полыхающих желтых языков пламени и белых клубов дыма, узким флагом протянувшихся к почерневшему гребню маленького острова, Пандарас и Тибор залезли на плот и, отталкиваясь шестом, с неподобающей поспешностью покинули разоренный остров. Весь остаток дня они пробирались сквозь лабиринт высоченных камышей и наконец оказались среди мелей и молодых кущ мангровых лесов, осваивающих заболоченный берег мелеющей реки. Когда стало слишком глубоко и шест перестал доставать дно, Тибор взял листообразное весло, вырезанное им из срубленного дерева. Пандарас уселся на тупом носу маленького плота, положив на колени арбалет Тибора и зажав между колен узелок с вещами своего господина.
Сердце его терзал страх, который он не желал показывать иеродулу. Тибор уверял, что плот крепче, чем кажется, а полоски кожи в воде сядут и стянут бревна еще плотнее, однако Пандарасу он все равно казался очень хлипким суденышком.
Одна мысль, что ему придется плыть на нем по Великой Реке, подобно муравью, вцепившемуся в кусочек коры, наполняла сердце Пандараса непередаваемым ужасом, но он верил, что Йаму унес флайер, и он так страстно желал отыскать своего господина, что готов был отправиться на его поиски даже за край мира. Пандарас вымазал грязью все открытые участки кожи, защищая ее от мух и слепней, которые плотными тучами вились над гниющими стволами и воздушными корнями ризофор. Сейчас он был дикарем в дикой стране. Нагим он пройдет сквозь эти дебри, покроет свое тело фантастическими татуировками, будет пить свежую кровь убитых животных, но он станет сильным, как буря, и он сметет стены крепости, в которой заключен его господин, спасет его и убьет предателя, который заманил Йаму в плен.
