В дверях стоял Погорельский и пристально смотрел в глаза Сергею. От его нестерпимо обжигающего, всепроникающего взгляда в груди у Сергея словно что-то оборвалось Необъяснимый, дикий страх парализовал его. Ноги предательски подкосились, и потерявший сознание Сергей начал падать.
Погорельский не дал упасть своему гостю. Легко подхватив, на руки обмякшего Сергея и его портфель, он постоял несколько секунд, прислушиваясь. Никого не было.
Ученый удовлетворенно хмыкнул и, захлопнув дверь ногой, понес редактора в гостиную. Там он аккуратно уложил Сергея в кресло, обыскал его, изучил найденное в нагрудном кармане пиджака служебное удостоверение. Не обнаружив в карманах Морозова больше ничего достойного внимания, Погорельский взялся за портфель гостя. Рукопись своей последней статьи он читать не стал, а вот гранки просмотрел внимательно.
"Понятно, - усмехнулся про себя Погорельский, закончив читать гранки. - Мой прототип соизволил написать статью в тот же журнал и по той же теме! На него что-то не похоже. Не любитель он пописывать статейки в научно-популярные и молодежные журнальчики".
Сергей Морозов зашевелился в кресле, открыл глаза.
- Где я? - спросил он хрипловато. - Что со мной?
Погорельский отложил гранки статьи, придвинул поближе к креслу Сергея свое кресло и уселся так, чтобы хорошо видеть глаза гостя.
- Очнулся? - спросил он мягко, почти ласково.
- Что это было, Николай Федорович?
- Ты, по-моему, просто переутомился, вот и стало плохо.
- Мне, право, неудобно...
- Ничего страшного, Сережа. С кем не бывает?
Голос Погорельского, его взгляд успокаивали, гасили дрожь и руках и груди. Приятное тепло разливалось по всему телу. Очень хотелось спать.
-Тебе лучше?- тихо спросил Погорельский.
-Да, - еле слышно прошептал почти заснувший Сергей.
- Ну вот и прекрасно. Ты спи, но отвечай на все мои вопросы.
-- Я готов ответить на любой ваш вопрос, - проговорил медленно Сергей. Он уже спал, но продолжал слышать голос Погорельского. А еще в своем странном сне Сергей твердо знал, что говорить ученому надо только правду, Где ты работаешь? - спросил Погорельский. - В комитете госбезопасности?
-Нет. В редакции молодежного журнала. В отделе науки.
- Кто прислал тебя ко мне?
-- Заведующий отделом.
- Он знает о двух статьях?
- Да.
-Кто еще знает?
- Думаю, никто.
- Твой заведующий отделом в твое отсутствие может сообщить о случившемся в КГБ или в милицию?
- Нет.
-Почему?
- Больше всего на свете он боится стать посмешищем.
- Фамилия, имя, отчество твоего заведующего, домашний адрес, номера его служебного и квартирного телефонов.
Сергей назвал.
Погорельский сложил рукопись и гранки в портфель Морозова, откинулся на спинку кресла и сказал: - Забудь все, о чем я тебя здесь спрашивал, и просыпайся.
Сергей зашевелился в кресле и открыл глаза.
- Где я? Что со мной?
- Ну вот и очнулся, - усмехнулся Погорельский.
- Что это было, Николай Федорович?
- Мне кажется, ты просто переутомился, потому и потерял сознание.
- Мне, право, неудобно...
- Какие пустяки, Сережа. С кем не случается?
Погорельский добродушно улыбался, а в глазах его прыгали веселые бесенята.
Сергей ошарашенно помотал головой.
- Что за чертовщина! Николай Федорович, бывает такое ощущение, что все происходящее было с вами?
Погорельский слегка нахмурился.
- Вообще-то бывает, правда, редко. Ученые объясняют это явление разной скоростью прохождения сигнала от правого и левого глаза или от правого и левого уха к соответствующим центрам мозга.
- Ерунда, - уверенно заявил Сергей.
- Но почему же?
- Один мой друг с детства слеп на правый глаз, а однако и ему порой кажется, что он уже когда-то видел происходящее.
- Любопытно. Очень любопытно, - проговорил Погорельский задумчиво и вдруг без всякого перехода спросил: - Что привело тебя ко мне, Сережа?
Сергей осмотрелся, увидел свой портфель и взял егона колени.
- Меня очень удивила последняя ваша статья, Николай Федорович.
- Чем?
- Такая неожиданная смена убеждений...
- Убеждений? - переспросил Погорельский, ухмыляясь.
- Ну, может, не убеждений, а позиции.
- Так убеждений или позиции? - Погорельский откровенно издевался.
Сергей разозлился.
- Называйте это, Николай Федорович, как угодно, но факт остается фактом: вы переметнулись из одного лагеря в другой. Вы перебежчик. Настоящие ученые так не поступают.
Погорельский захохотал.
- Неужели не поступают? - спросил он сквозь смех, Сергей насупился и ничего не ответил.
Погорельский перестал смеяться и вполне серьезно сказал:
- Позвольте напомнить, молодой человек, что не я первый в последние годы перешел из лагеря противников реликтового гоминоида в лагерь его сторонников. До меня так поступили историк и археолог Шаклей, знаменитый альпинист Рейнхольд Месснер, английский ученый Тони Вулдридж и многие другие не менее известные люди.
Сергей покраснел. В редакции он слыл главным специалистом по "снежному человеку". Уж кому-кому, а ему, Морозову, непростительно было забыть.
- Извините, Николай Федорович, - проговорил Сергеи смущенно. - Я погорячился. Честное слово, я не хотел оскорбить.
- Бог ты мой, Сережа, о каких оскорблениях и обидах может идти речь? Я тебя отлично понимаю. Еще полгода назад я яростно отвергал саму идею реликтового гомнноида, а теперь вдруг доказываю, что он существует. Есть чему удивляться, верно?
- Вот именно. - растерянно пробормотал Морозов, - Ну, а если я заблуждался? Имею я право на элементарное заблуждение? - Погорельский встал и заходил по комнате вперед-назад.
- Наверное. - Сергей пожал плечами. - Но что-то должно было послужить толчком для принятия решения о перемене лагеря.
Погорельский резко остановился напротив кресла Сергея и склонился к нему.
- Ты попал в точку, Сережа. Толчок был. Очень резкии толчок.
Морозов непонимающе посмотрел на Погорельского.
- Ты знаешь, откуда я только что вернулся? - спросил ученый, внимательно глядя в глаза Сергею.
- Не знаю, - промямлил тот.
- А вот врать - нехорошо. Ты же звонил сегодня в институт?
- Звонил, - признался Сергей и отвел глаза.
- Я был в Таджикистане. Ты это знаешь. Но ты не знаешь, что там я попадал в лапы к йетти. Лохматые чудовища выкрали меня ночью из палатки и больше месяца продержали в пещерах. Буквально на днях мне чудом удалось вырваться из неволи. Как, по-твоему, такого рода толчок достаточен для смены веры?
- Но, Николай Федорович, я, право, не знал... - ошарашенно проговорил Сергей. - Почему же вовторой статье вы ничего не рассказали о случившемся?
