Теперь уже нет. Привык.
* * *
Автобус, как обычно, был переполнен. Но Родион Гордеевич успел занять свое любимую позицию почти в середине салона. Здесь толкали меньше всего, и можно было, крепко ухватившись за поручень, закрыть глаза и ни о чем не думать. Точнее, почти ни о чем. Свободное, не понукаемое необходимостью что-то решать течение мысли - лучший отдых для головы. А если не отпускать время от времени мысли попастись на пастбищах свободных ассоциаций и лугах ленивых созерцаний, вполне можно оказаться вдруг по другую сторону барьера, как это случилось с Бурлацким. Особенно после такого дня, как сегодня.
Столько вызовов спецбригады, кажется, никогда еще не было. Рекорд для книги Гиннеса. А началось все - с Ардалиона Витольдовича. Жалко, хороший был мужик. С диагнозом, кстати, все не так просто оказалось. Даже Бектаев, уж на что опытный врач, и тот колеблется. С одной стороны, похоже на шубообразную шизофрению. С другой, она возникает обычно лет в 13-16, в пубертатном возрасте. А Бурлацкому, между прочим, уже за пятьдесят. С третьей стороны, некоторые признаки указывают на психоз, с которого начинается иногда церебральный атеросклероз. Вот и разберись тут...
Двое молодых людей, стоявших за спиной Коробова, так громко разговаривали, что он невольно оглянулся.
Его кратковременные соседи были молоды, модно одеты и веселы. Сразу видно - нувориши. Из тех, кто успел попасть в струю. Они, конечно, приписывали успех собственным достоинствам и изо всех сил надували щеки, и друг перед другом, и перед окружающими. Но простоватость нет-нет да и проступала на ухоженных самодовольных лицах. Одно из них было восхитительно рыжим. Даже веснушки, усевающие его от уха до уха и от волос до шеи, были не просто рыжи, а - огненно, пылающе рыжи.
-...Три дня как вернулся, - говорил второй из нуворишей, одетый в тончайшей выделки кожаный плащ. - И рассказали мне там любопытный анекдотец. На английском он вообще великолепно звучит, но на русском тоже неплох. Китаец, араб, индус, русский и еврей попали на необитаемый остров. Без баб. Вот еврей и говорит...
Автобус остановился, и вопли женщины, которой наступили на ногу, заглушили голос рассказчика. Отпущенные на вольную пастьбу мысли Коробова лениво плелись в случайно заданном направлении.
А где же американец и француз? Нестандартное начало, неклассическое. Рассказывать анекдоты - значит пользоваться заемным остроумием. Но чего другого можно ожидать от нуворишей? Как приятно было этому, в кожаном плаще, намекнуть, что он прилично владеет английским! Вроде бы и вскользь упомянул, ненавязчиво, и в то же время... Но зря он надувает щеки. Настоящие бизнесмены ездят в "мерседесах", а не в автобусах. Видать, только-только раскрутился. Все, что успел - смотаться в Англию да плащом обзавестись. Кожаная куртка - это удобно, кожаный плащ - это элегантно, кожаное пальто - это шикарно... Откуда прицепилось? А, реклама...
Автобус подъехал к очередной остановке. Толстая приземистая женщина, сумка которой больно упиралась Коробову в бедро, начала пробиваться к выходу, и на ее место тотчас втиснулись оба нувориша. Коробов вновь прислушался к их разговору.
- ...Не просто анекдот, а еще и тест на сообразительность. Сказали, у него есть второй смысл. До гениев он доходит на четвертый день, до нормальных идиотов - через четыре года.
- Ты, конечно, сообразил сразу же, - хмыкнул рыжий.
- Нет. Ни сразу, ни потом. Но сегодня еще только... Как раз четвертый день. Так что еще есть шанс.
- Да какой там второй смысл... - отмахнулся рыжий. - Обычный анекдот. А вот такой слышал? Едут Чебурашка и Крокодил Гена в лифте...
* * *
Утром следующего дня Коробов занял кабинет Главного. Он и раньше сиживал в удобном кожаном кресле, когда Бурлацкий уезжал в отпуск или на какое-нибудь совещание, но это всегда было ненадолго, максимум на месяц. Трудные вопросы можно было отложить, а то и вовсе отказаться решать: "Вот выйдет Бурлацкий - к нему и обращайтесь!" Теперь же... Конечно, свято место пусто не бывает. Нового главвврача скоро назначат. Но это "скоро" может тянуться и месяц, и два. До тех пор, пока не выявится абсолютный победитель в беспощадной закулисной борьбе, которая, конечно же, уже началась. Коробов заявку на участие подавать не собирался. Неизвестно еще, как дальше будет. Президент как был настоящим коммунистом, так им и остался. Всю власть под себя подгреб, неугодные газеты закрыл, по-настоящему оппозиционные партии запретил. А по телевидению даже при Брежневе правды больше говорили, чем теперь. Еще чуть-чуть - и снова несогласных начнут в психушки сажать. А газеты будут талдычить, что наша страна - самая демократическая в мире. Пардон, "эта страна". После Горбачева политики уже не называют страну своей. Стесняются, что ли?
- Родион Гордеевич, тут к вам родственница рвется. Впустить?
- У нас оперативка через пятнадцать минут. И вы же знаете, я принимаю родственников после пяти!
- Она очень просит...Вы уж, пожалуйста, сделайте исключение!
В голосе Галины Игнатьевны прозвучали заискивающие нотки. Нет сомнения: за ходатайство ею уже получена мзда. Но доказать это невозможно, да и нужно ли? При той нищенской зарплате, которую получает ныне старшая медсестра - можно ли бросить в нее камень?
В нее - можно. Давно ли перестала быть пламенным борцом за "этичное отношение" к больным и родственникам?
А ведь давно. Уже года три как на эту тему - ни гу-гу. Значит, три года назад сама начала брать. - Ну, пусть войдет.
Родственница оказалась довольно молодой, и разодета была...
Коробов затруднился подобрать сравнение. Хорошо была одета эта женщина. Элегантно. Ее кожаное пальто, густого темно-вишневого цвета, хотелось погладить рукой. Кроме того, она была красива. Нежная белая кожа, тонкие черные брови, темные, чуть вьющиеся волосы... Но вместе с тем было в ее лице что-то неправильное. В нем явно все было на месте - еще как на месте! - и в то же время чего-то не хватало. Чего?
Косметики. На лице молодой женщины не было ни грамма косметики. И все-таки оно оставалось красивым. Невероятно! - Мой муж... Его почему-то привезли в вашу больницу... Помогите!
Большие темные глаза быстро наполнились влагой.
Неужели - любит? По-настоящему? И не бросит мужа, даже когда поймет, что полностью здоровой его психика теперь уже никогда не будет, а детей от него рожать нежелательно? Чудеса иногда случаются... Но очень редко.
- Мы сделаем все, что в наших силах.
- Только... Чтобы никто не узнал. Иначе с ним никто не захочет иметь дела, фирма прогорит, и...
Ускользнувшее было сравнение нашлось: она была одета, как валютная проститутка.
Несомненно, для любви у этой женщины были веские основания. Но теперь их весомость резко снизилась, поэтому женщина и плачет.
