- Раздевайся, ужинать будем... А ловко ты меня разыграл тогда. Я же, дурак, тебе на слово поверил, вот и психанул малость... Забыл, что ты у нас еще тот сочинитель...
В комнате, куда они через полчаса перешли из кухни, были сплошь книги. Число их заметно возросло. Теперь они лежали стопками на полу, возле продавленной раскладушки, возле ветхого письменного стола, на подоконнике.
Серега поставил бутылку на стол, торопливо раздвинул пухлые папки.
- Когда, интересно, ты успеешь все прочитать? - вор приткнул на крй стола блюдце с нарезанным лимоном.
- Да, времени не хватает... Но ничего, уйду на пенсию - отыграюсь. Если, конечно, раньше не загнусь... Хотя, дружище, книги дома великая и незаменимая вещь... На днях мне такой втык дали в управлении - еле отдышался, а приполз в конуру, открыл наугад Сенеку, прочитал строчку-другую - и душа возрадовалась...
- Не нравится мне эта мода на древних - подумаешь, мудрецы были, - вор сел на единственный стул и разлил коньяк по щербатым бокалам. Вот я в основом детективы читаю... Во-первых, увлекательно и полезно, во-вторых, толкнуть можно по приличной цене, впрочем, и мне они достаются недешево.
- Сам же, было время, с Гомером носился... Илиада! Илиада! Спасибо, что меня заставил ее одолеть...
- Давай лучше выпьем за высшую мудрость жизни, которую никто еще не постиг.
- Собирался поработать... - Серега обхватил бокал пятерней.
Вор заметил в глубине рта почерневшие пломбы, отвернулся и взял двумя пальцами прозрачный ломтик с блюдца.
- Ты бы хоть объяснил толком, зачем прошлый раз вора из себя разыгрывал? В образ, наверно, вживался... Говорил же Флобер: "Мадам Бовари - это я"...
- Хочешь начистоту? Тогда не перебивай, наберись терпения, и, пожалуйста, без благородного гнева...
- Валяй!
- Ты думаешь, я так сразу и полез на рожон? Нет... Полгода все городские бани изучал, присматривался, соображал, и такую систему разработал - до сих пор приятно... Главное в этом деле - не примелькаться... Теперь представь: на данный момент имеется у нас десять бань; если я буду проворачивать дельце раз в десять дней, то в каждой из бань побываю не чаще, чем раз в три месяца, а если учесть, что в одной и той же бане я стараюсь не повторять методы хотя бы в течение полугода, то ясно, что даже у самого проницательного человека не возникнет мысль, что это действует кто-то один...
- Целая наука!
- Хотя бы и так... Но одной теории мало... Вначале рисковал напропалую, но потом чуть разок не попался... Смейся... Сейчас еще смешнее будет... Везло мне в первое время страшно, и вместо того, чтобы пользоваться проверенными способами, я стал рисковые штуки выкидывать... И вот пошел я как-то делать "маскарад"... Пристроился к типу, который сложением под меня, и сопровождаю. Тип этот - в парилку, а я ему подсовываю свой таз и жду, когда он вернется и голову мылить начнет... В этот момент времени достаточно, чтобы махнуть ручкой и оставить пижону свои десятирублевые штаны и драную куртку... Все шло по плану, и только мне банщица открыла его кабинку, как вылетает он сам, весь в мыле и размахивает моим тазом... Благо напялить ничего не успел, ждал, когда банщица отвалит... Говорю, извините, тазики перепутал, упарился...
- Я всегда верил в твой талант, - Серега перестал ходить по комнате и сотрясать стеклины полок. - Помнишь, твой рассказ в университетской газете тиснули, и вся группа носилась с ним, как стая растревоженных обезьян... А сейчас ты похлеще насочинял... Ничего, не стесняйся, дуй дальше, проверяй на мне сцены своего романа! Я и сам догадывался, что ты над чем-то грандиозным работаешь... А недавно встретил девицу из вашего института, курносенькая такая, ты за ней еще малость ухлестывал, - так она сказала, что ни для кого не тайна, что ты в сторожа пошел, чтобы толстенный роман выдать... Она, кстати, развестись успела...
- Оптимист неисправимый! Надеюсь, всплакнешь, когда меня разъяренные граждане тазами забьют... А теперь бывай... Не буду мешать...
Прошло десять дней. По расписанию вору надо было сделать заход в Ивановскую баню, но вместо этого он стал бесцельно метаться по улицам. Шел быстрым шагом, глядя прямо перед собой и никого не замечая. Он теперь часто ходил так. Его раздражали наплывающие лица людей.
У каменной арки свернул во двор, остановился у гаража и стал смотреть, задрав голову, на перекрестье проводов, за которыми парила шиферная крыша с высокой кирпичной трубой. Бывало раньше, еще студентом, он мог до бесконечности шляться по городу и, наткнувшись на фонарь в сплетении веток, похожий на погружающегося водолаза, или заметив ржавый остаток водосточной трубы, украшенный затейливым узором, торчать перед ними, пока не закоченеют руки и не замерзнут ноги...
А теперь за минуту все надоело, и непонятно, для чего здесь эта нелепая труба с вонючим дымом и ее обвалившиеся кирпичи.
Выйдя на улицу, прорезав толпу, вор на развилке замялся, как бы не зная, в какую сторону податься, - тут чьи-то руки легли ему на плечи. Он замер, боясь шелохнуться, и медленно оглянулся.
- Ленчик! Сколько лет, сколько зим! А я слыхал, ты обратно в Тамбов умотала!
- Да сына отвезла - Толика. На время, конечно. Вот найду квартиру... - Она поправила съехавшую на лоб шапку. - Ах, какой ты стал важный, серьезный, одет с иголочки. Чем хоть занимаешься?
- Ворую помаленьку...
- Значит, увлекся плагиатом?.. Хорошее дело... Вон Шекспира возьми или Стендаля...
- Развелась, говорят, со своим-то?
- Еще в прошлом году. Надоел хуже горькой редьки...
- Ясно... А чего мы с тобой торчим посреди улицы?.. Может, зайдем куда?
- Сто лет в кафе не была. Пломбир с вишневым вареньем, коктейль "Айсберг"... Помнишь?..
- Я, Ленчик, ничего не забыл...
- Хотя в кафе неудобно. На мне такое замурзанное платье, а рядом с таким джентльменом, как ты, буду выглядеть как мокрая курица...
- Тогда, может, ко мне? Шикарная отдельная квартира... Бабка-то моя преставилась, как раз когда я из института ушел... А так бы квартиры не дождался, вон ты сколько лет на очереди - а толку... Посидим, музыку послушаем, у меня центр высшего класса, пласты мощные...
- Знаешь, сегодня не могу. Совсем забыла. Через полчаса мне надо быть в бухгалтерии. Что-то с пособием задержка...
- Проводить?
- Если тебе... - она не докончила, взяла его под руку, и они молча завернули за угол. В конце улицы мелькнул трамвай, но до него было еще два квартала. Там, за линией, рядом со старой каланчой, - институт.
- Дальше не надо, - они остановились у булочной, напротив института. - Наши могут заметить, разговоры пойдут... Счастливо...
Он махнул рукой, сдернув перчатку, и стоял до тех пор, пока она не скрылась за стеклянными дверями, так ни разу и не обернувшись...
