И вот теперь Майлз дерзнул бежать из деревни без пропуска, как в свое время — Ласак, и как Ласак, играл с огнем. Но в отличие от Ласака Майлз был уверен в том, что ему удастся удрать. Он решительно выбросил из головы все воспоминания. Лучше подохнуть в муках на виселице, чем жениться на Салине. Быть может, его бегство ее оскорбит, но потом она втайне поблагодарит его за это, кто знает? Вдруг тот супруг, которого изберет для нее магистрат, ей придется больше по вкусу? По крайней мере ее не сошлют на пограничную ферму за неповиновение закону — ведь закон преступила не она, а Майлз.
Майлз проскальзывал между деревьями, рысцой бежал по почти невидимым охотничьим тропинкам. Не важно, что он не числился в браконьерах — лес он знал превосходно. Как и все другие деревенские парни, он охотился здесь каждую осень, когда открывался разрешенный сезон. Майлз не сомневался: ему удастся скрыться, если он убежит достаточно далеко к тому времени, когда магистрат обнаружит его отсутствие и отправит за ним в погоню лесничих.
Что бы ему ни грозило — виселица, ссылка или каторжный труд каменотеса — Майлз бежал из деревни, и Салина будет ему благодарна за это. А он... он либо всю жизнь так и проживет холостяком, либо женится по такой любви, про которую поют в своих песнях менестрели, а за любовь и помереть не жалко.
* * *
Двое мужчин сидели в мягких креслах с откидными спинками, способными подлаживаться под форму тела. Между креслами стоял столик, а на столике — высокие стаканы с напитком, сдобренным кубиками льда. Время от времени они делали по глотку, рассматривая сменяющие друг друга кадры на огромном настенном экране. Помещение, в котором расположились эти двое, озарялось приглушенными вспышками ламп, подсвечивающих копии работ великих мастеров и кое-какие еще картины, которых великие мастера никогда в жизни не писали, но выглядели они при этом так, словно и впрямь принадлежали кисти кого-нибудь из стариков. Рассеянный свет ламп отбрасывал блики на толстый ковер цвета красного вина и золотистые дубовые панели.
— Ладно, Гар, согласен: видок у них у всех неважнецкий, и все же я не заметил ни одного снимка, по которому мог бы заключить, что народ прямо-таки страдает, — проворчал тот из двоих, что был пониже ростом. — По крайней мере большинство живет-поживает вполне недурственно.
Ростом он действительно был пониже своего товарища, но при этом коротышкой его назвать было никак нельзя. По меркам своей родной планеты он и вообще считался высокорослым. Но товарищ был ростом в семь футов от пят до макушки и к тому же — пропорционально широкоплеч.
На экране появился новый кадр, и Гар отметил:
— Выглядит вполне стандартно, Дирк, — совсем как снимок, сделанный на древней Земле. Они насажали растений, обогатили атмосферу кислородом, внесли в почву удобрения и углерод и расплодили терранскую живность.
Дирк кивнул:
— Стало быть, планета заселена не менее нескольких сотен лет назад.
— Я бы сказал — тысячу, если Геркаймер не врет насчет обнесенных стенами городов посреди леса. Люди обычно так не строятся.
— Знаю, знаю — все начинается с вырубки деревьев и посадки культурных растений. Кроме того, Геркаймер сообщил, что обследование этих построек сонаром показывает, что самая крупная из них воздвигнута на захороненном остове корабля колонистов. Вряд ли они стали бы приземляться на верхушки деревьев. Значит, ты целиком и полностью уверен в том, что эти города необитаемы?
— Не я уверен — Геркаймер, — уточнил Гар. — А корабельные компьютеры такой мощности почти никогда не ошибаются. Время от времени он признается в собственном невежестве, но когда он этого не делает, то готов привести в свою пользу столько доказательств, что спорить с ним бесполезно.
— Но наверняка могут существовать факты, о которых он понятия не имеет, — кисло возразил Дирк.
— Да. К примеру, он ничегошеньки не ведает о том, какое нынче на этой планете правительство. — На экране возник вид города с высоты птичьего полета. — А мы мало что узнаем, если будем посиживать в корабле.
— Что тебе известно о населении планеты, Геркаймер? — спросил Дирк.
Сверху донесся приятный, мелодичный голос компьютера:
— Ничего, Дирк, кроме того, что их предки были родом с Земли и покинули ее, спасаясь от перенаселения, в поисках свежего воздуха и солнечного света.
— Очень странно, — нахмурился Гар. — Как правило, что-нибудь в базах данных, да имеется.
— Верно, и у нашего Геркаймера самая лучшая база данных на предмет заброшенных колоний, — кивнул Дирк. — И при этом — ни слова о том, что произошло после того, как Земля лишила колонии всякой помощи и поддержки, а?
— Ты отлично понимаешь: мы даже не знаем, выжили люди или нет, — напомнил товарищу Гар.
— А вот уже и выяснили, — хмыкнул Дирк и указал на экран. План картинки увеличился, впечатление возникло такое, будто корабль плавно снижается, и вот перед взглядами Дирка и Гара предстали довольно-таки проворно вышагивающие по улицам люди в темной одежде. На женщинах были платья с корсажами и чепцы, на мужчинах — штаны до колен и куртки или длинные рубахи. На головах у некоторых красовались шляпы с тульей в виде усеченного конуса. — Картинка живая, не так ли?
— Так точно, Дирк, — отозвался компьютер. — На всякий случай я веду запись и сохраню ее в архиве.
Дирк нахмурился.
— Странно как-то... На всех материках — одно и то же, а ведь материки, все, как на подбор, не слишком велики.
— Верно, — кивнул Гар и задумался. — И на каждом из них — множество небольших городков, выстроившихся концентрическими кольцами вокруг нескольких городов покрупнее, и все они связаны между собой сетью дорог и каналов. Ни тебе густых лесов с отдельными деревеньками на вырубках, ни обширных травянистых пустошей, по которым кочуют за тучными стадами крошечные племена, ни разбитых на прямоугольники полей вокруг неолитических поселений...
— Ни средневековых замков на вершинах холмов, царящих над деревнями, вокруг которых кругами лежат возделанные поля, — подхватил Дирк. — Короче, ничего такого, что напоминало бы о колонии, которая пришла в полный упадок после того, как перестала получать с Терры запасные части для оборудования или покупать новые машины.
— Тем не менее современной здешнюю цивилизацию не назовешь, — ответил Гар. — Ни автомобилей, ни электричества. Даже паровых двигателей и асфальтированных дорог — и тех нет.
— Стало быть, колония пережила упадок, но не то чтобы очень сильный, — заключил Дирк. — Попробую угадать — политическая система сохранила некую часть инфраструктуры.
— Если так, то мы тут особо не нужны, — чуть ли не угрюмо резюмировал Гар. — Не нужны, если здешнее правительство обеспечивает народу сносное житье-бытье.
