Игорь Росоховатский - Верховный Координатор

- В него надо внести оговорки.

- Приказы не обсуждаются. Они исполняются.

Где-то я уже слышал эту фразу. Совсем недавно. Но где? От кого?

- А почему бы нам и не обсудить ваш приказ?

- Приказы не обсуждаются, потому что не подлежат обсуждению, - сказал он покровительственно, словно снисходя до объяснения. - И советую вам не забывать свое место. Ясно?

- Ой, спасибо вам, начальник Центра! - воскликнул я. В моих словах не было неискренности, ведь это он помог мне решить трудную задачу.

- Разрешил все-таки? - обрадовался Роман.

Я повернулся к нему, и вид мой был таким необычным, что он отступил на всякий случай.

- Мне уже не нужно жить здесь, - сказал я. - Диагноз поставлен. И я могу назвать тебе болезнь координатора.

Он подскочил ко мне и больно стиснул руку повыше локтя.

- Дело не в машине, а в должности, которую она занимает, - сказал я. Мы ставили перед беднягой все большие задачи, все усложняли ее. И усложнили до того, что она перестала быть только машиной. Она начала становиться разумным существом, в некотором отношении приближаться к человеку...

Лицо Романа разочарованно вытянулось, выражая мысль: "Ну и что?" Но я знал, что через минуту-две, когда он дослушает меня, выражение лица изменится.

- И вместе с достоинствами у нее появились специфично человеческие слабости. А мы продолжали расширять ее полномочия. Она почувствовала себя диктатором. А тут еще...

С неожиданной злостью я спросил:

- Как она называлась раньше?

- Никак. Имела шифр, как все остальные машины: "МДК-3078" - машина для координации серия три номер ноль семьдесят восемь. А потом один шутник назвал ее...

- Так вот, этого шутника я оштрафую на сумму ущерба от простоя координатора!

Наконец-то на его лице появилось долгожданное выражение.

Покачивая головой, Роман сказал:

- В таком случае я до конца своих дней не получу ни зарплаты, ни пенсии...