2
Когда они въезжали на стоянку, здание, на поверхности которого чередовались блики всполохов и холодные тени, казалось скульптурой, вырубленной из глыбы льда. Теперь оно было словно из воска, словно готово было расплавиться при первом дуновении жара.
Они торопливо взбежали по ступеням, и дежурный полицейский впустил их через маленькую дверь справа от тяжелых металлических двойных ворот, служащих главным входом в здание. Он закрыл дверь на замок и цепочку, но лишь после того, как, увидев Таннера, расстегнул свою кобуру.
– Куда? – спросил человек с обрезом.
– На второй этаж, – ответил полицейский, махнув в сторону лестницы. – Наверх и прямо до конца.
– Спасибо.
Грохот сюда почти не доносился, и в искусственном освещении тела вновь обрели живой вид.
Дойдя до последнего кабинета, человек с обрезом кивнул водителю.
– Стучи.
На пороге появилась женщина, начала что-то говорить, потом увидела Таннера и замолчала. Она отошла в сторону и распахнула дверь.
– Сюда, – пригласила она, и они протиснулись мимо нее в приемную. Женщина нажала кнопку на столе.
– Да, миссис Фиск? – раздался голос.
– Они здесь, сэр.
– Пусть заходят.
Она провела их в конец приемной и открыла темную дверь.
Сидящий за столом мужчина откинулся в кресле и переплел под подбородком короткие толстые пальцы. Его властные глаза были лишь чуть темнее серебристо-седых волос.
– Садитесь, – сказал он Таннеру мягким голосом. И добавил, обращаясь к остальным: – А вы подождите в приемной.
– Мистер Дентон, этот тип опасен, – предупредил человек с обрезом, когда Таннер небрежно развалился в кресле напротив стола.
Окна помещений закрывали стальные шторы, и о ярости разгулявшейся стихии можно было догадываться лишь по доносящимся издалека пулеметным очередям.
– Я знаю.
– По крайней мере, он в наручниках. Оставить вам оружие?
– У меня есть.
– Хорошо. Мы будем снаружи.
Они покинули комнату.
Двое мужчин не сводили друг с друга глаз, пока дверь не закрылась. Потом тот, кого назвали Дентоном, произнес:
– Теперь ваши дела улажены?
Другой пожал плечами.
– И все-таки, как вас действительно зовут? Даже по документам…
– Черт, – сказал Таннер. – Так меня зовут. Я был седьмым ребенком в семье, и когда повитуха показала меня старику и спросила, какое имя он хочет мне дать, тот буркнул: «Черт!» – и ушел. Так меня и записали. Это рассказал мне брат. Я не мог расспросить своего папашу, потому что никогда его не видел. Он сгинул в тот же день.
– Значит, всех семерых воспитала мать?
– Нет. Она померла спустя две недели, и нас приютили родственники.
– Понятно… – проговорил Дентон. – У вас еще есть выбор. Хотите попробовать или нет?
– А кто вы, собственно, такой? – спросил Таннер.
– Министр транспорта государства Калифорния.
– При чем тут это дело?
– Я за него отвечаю. С таким же успехом на моем месте мог быть Главный врач или Начальник почт, но я все-таки лучше прочих знаю техническую сторону. Лучше знаю шансы на успех…
– И каковы они? – поинтересовался Таннер.
Впервые за весь разговор Дентон отвел глаза.
– Да, дело рискованное…
– Точнее, оно еще никому не удавалось, кроме того парня, который принес сообщение. Но он мертв… И после этого вы говорите о шансах на успех?
– Вы думаете, – медленно произнес Дентон, – что это самоубийство. Возможно, вы правы… Мы посылаем три машины с двумя водителями в каждой. Если хотя бы одна из них пробьется достаточно близко, то ее радиомаяк наведет группы из Бостона… Впрочем, вы можете отказаться.
– Ага. И провести остаток жизни в тюрьме.
– Вы убили троих человек. Вас могли казнить.
– Но не казнили, так что к чему зря болтать? Послушайте, мистер, я не желаю подыхать, однако и ваш вариант меня не прельщает.
– Либо вы едете, либо нет. Выбирайте. Но помните – если вы поедете и доберетесь до Бостона, все будет забыто, и вы свободны делать, что хотите. Государство Калифорния даже заплатит за тот мотоцикл, который вы угнали и разбили, не говоря уже об ущербе полицейской машине.
– Большое спасибо…
Ураганный ветер бился и завывал за стенами, и резкие удары о стальные шторы сотрясали комнату.
– Вы очень хороший водитель, – продолжил Дентон немного погодя. – Вам приходилось водить практически все, что способно ездить. Когда вы занимались контрабандой, то делали ежемесячные рейсы в Солт-Лейк-Сити. Даже сегодня очень немногие отважились бы на это.
Таннер улыбнулся каким-то своим мыслям.
– Вы были лучшим водителем на сиэтловском маршруте и единственным человеком, сумевшим доставить почту в Альбукерке. После вас это никому не удавалось… Я хочу лишь сказать, что из всех наших асов у вас лучшие шансы на удачу. Если кто-нибудь и дойдет до цели, то, скорее всего, вы. Вот почему с вами были терпеливы. Но больше мы ждать не можем. Ответ нужен немедленно, и в случае согласия – выезд через час.
Таннер поднял скованные руки и указал на окно.
– В такую погоду?
– Машины смогут выдержать, – ответил Дентон.
– Да вы с ума сошли!
– Пока мы с вами тут болтаем, там умирают люди.
– Парочкой больше, парочкой меньше… Разве нельзя отложить до завтра?
– Нет! Человек пожертвовал своей жизнью, чтобы доставить нам это сообщение! Континент необходимо пересечь как можно быстрее, иначе все лишается смысла. Есть буря или нет, машины должны уйти немедленно! И ваши чувства здесь совершенно не при чем. Итак, я жду ответа.
– Мне необходимо поесть. Я не…
– В машине есть еда. Ну?
– Хорошо, – промолвил Таннер, глядя в темное окно. – Я пройду для вас Долину Проклятий. Однако я не сдвинусь с места, пока не получу кое-какой бумаги.
– Она у меня.
Дентон открыл ящик стола и вынул плотный пакет, из которого извлек лист бумаги с ярким оттиском Большой государственной печати Калифорнии.
Таннер внимательно прочитал текст.
– Здесь говорится, что если я доберусь до Бостона, то получу полное прощения за все преступные действия, совершенные на территории государства Калифорнии…
– Да.
– Входят ли сюда преступления, о которых вам неизвестно, если они вдруг всплывут?
– Там сказано: «все преступные действия».
– Значит, договорились. Снимите эти браслеты и покажите мою машину.
Дентон вернулся на свое место и сел.
– Скажу вам еще кое-что. Если вздумаете где-нибудь по пути отстать… В общем, у других водителей есть приказ на этот случай, и они согласны его выполнить. Приказ открыть огонь. От вас и пепла не останется. Это ясно?
– Еще бы, – ответил Таннер. – Я так понимаю, что обязан оказать им ту же услугу?
– Верно.
