Он торопливо зашагал вдоль рельсов, с нетерпением вглядываясь вперед в поисках признаков долины. Темнота вокруг него все сгущалась, и влажное дыханье ночи уже незаметно наползало с ближайших гор. В густой луговой траве пробудились насекомые, кузнечики и сверчки, и в запрудах начали квакать лягушки.
Вскоре появилась и первая звезда.
Он был очень удивлен, когда подошел к очень длинному, уходящему куда-то вдаль зданию и не мог припомнить, видел ли он его во время поездки на поезде. Это было очень странно, потому что он ни разу не отходил от окна за все время поездки.
Он остановился на рельсах, пристально вглядываясь в возвышающийся кирпичный фасад с многочисленными рядами небольших зарешеченных окон. Большая часть верхних окон были темными, но все окна первого этажа были залиты ослепительно ярким светом. Окна первого этажа, как он заметил, выделялись и в других отношениях. На них не было решеток, и по размеру они были гораздо больше, чем окна, расположенные выше. Ронни задался вопросом, что бы это могло быть.
А затем он обнаружил и кое-что еще. Рельсы устремлялись прямо к этому внушительному фасаду и уходили в здание через высокий сводчатый проход. Ронни напряженно втянул воздух. Это здание, должно быть, конечная станция, наподобие той станции в городе, где его встречали родители. Но почему тогда он не видел этого здания, когда поезд проезжал через него?
Затем он припомнил, что его посадили на поезд спящим, и он мог пропустить первую часть путешествия. Он предположил, когда проснулся, что поезд только что выехал из долины, но вполне возможно, он выехал из нее на некоторое время раньше, даже на значительное время, и проехал этот терминал, когда он еще спал.
Объяснение было вполне логичным, но Ронни с трудом воспринимал его. Если это было правдой, то долина все еще находилась очень далеко от него, а он хотел, чтобы она была близко, достаточно близко, чтобы он мог добраться до нее ночью. Он был так голоден, что едва ли мог дотерпеть до нее, и еще он очень устал.
Он с отчаянием смотрел на большое неуклюжее здание, раздумывая, что делать.
- Здравствуй, Ронни.
Ронни от страха чуть не свалился на рельсы. Он из всех сил вглядывался в окружавшую его темноту. В первый момент он никого не увидел, но через некоторое время различил фигуру высокого человека в серой униформе, стоявшего в зарослях акации, окаймлявших железнодорожный путь. Форма стоявшего сливалась с тенью, и, вздрогнув, Ронни понял, что человек стоит там давно.
- Ты ведь Ронни Медоус, верно?
- Да... да, сэр, - ответил Ронни. Он хотел повернуться и убежать, но понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он был таким уставшим и слабым, что этот высокий человек запросто поймает его.
- А я дожидаюсь тебя, Ронни, - сказал высокий с оттенком теплоты в голосе. Он покинул тень деревьев и вышел на рельсы. - Я очень за тебя беспокоился.
- Беспокоились?
- Ну, разумеется. Беспокоиться о мальчиках, покинувших долину, это моя работа. Понимаешь, я школьный надзиратель.
У Ронни округлились глаза. - Да, но я не хотел покидать долину, сэр, - сказал он. - Однажды Нора и Джим дождались когда я усну, а затем посадили меня на поезд, и когда я проснулся, я был уже на пути в город. Я хочу вернуться назад, в долину, сэр. Я... Я убежал из дома.
- Знаю, - сказал надзиратель, - и я собираюсь вернуть тебя в долину, назад, в маленькую красную школу. - Он чуть согнулся и взял Ронни за руку.
- О, и вы это сделаете, сэр? - Ронни едва мог сдержать неожиданную радость, которая наполнила его. - Я очень хочу назад!
- Разумеется, сделаю. Это моя работа. - Надзиратель начал двигаться к большому зданию, и Ронни торопливо пошел рядом с ним. - Но сначала я должен отвести тебя к директору.
Ронни попятился назад. И только тогда осознал, как крепко держал надзиратель его почти бесчувственную руку.
- Идем, - сказал он, сжимая его руку еще сильнее. - Директор ничего плохого тебе не сделает.
- Я... Я даже не подозревал, что существует директор, - сказал Ронни, все еще слабо сопротивляясь. - Мисс Смит никогда ничего не говорила о нем.
- Естественно, директор существует; так должно быть. И он хочет поговорить с тобой, прежде, чем ты отправишься назад. А теперь идем, как послушный мальчик, и не вынуждай меня подавать о тебе плохой рапорт. Вряд ли все это понравится мисс Смит, верно?
- Нет, я полагаю, что ей не понравится, - сказал Ронни, неожиданно раскаивающимся тоном. - Хорошо, сэр, я пойду.
Ронни был наслышан в школе о директорах, но еще ни разу так ни одного и не видел. Он всегда считал, что небольшое красное здание школы было слишком маленьким, чтобы там мог быть еще и директор, а также не мог понять, для чего. Мисс Смит была способна справляться абсолютно со всеми делами школы сама. Но более всего ему было непонятно, почему директор должен жить в таком месте, как железнодорожная станция, если это была станция, а не в долине.
Тем не менее, он послушно следовал за надзирателем, уговаривая себя, что должен узнать как можно больше об окружающем мире, и что беседа с директором обязательно его многому научит.
Они прошли в здание через вход, слева от сводчатого прохода, и проследовали по длинному ярко освещенному коридору, уставленному высокими зелеными шкафами, к двери из матового стекла в самом дальнем его конце. Надпись на двери сообщала: Образовательный Центр 16, Г. Д. Кертин, Директор.
Дверь открылась, едва надзиратель коснулся ее, и они вошли в маленькую с белыми стенами комнату, освещенную еще ярче, чем коридор. Против двери находился стоял, за которым сидела девушка, а сзади нее была еще одна дверь из матового стекла. Надпись гласила: Личный кабинет.
Когда надзиратель и Ронни вошли в комнату, девушка подняла глаза. Она была молодая и хорошенькая, почти как мисс Смит.
- Скажи старику, что наконец-то этот малый, Ронни Медоус, объявился, - обратился к ней надзиратель.
Глаза девушки на секунду встретились с глазами Ронни, а затем быстро опустились к маленькой коробочке на ее столе. Ронни охватило подозрение. В глазах девушки он заметил странное выражение, некое подобие печали. Казалось, будто она сожалела, что надзиратель отыскал его.
Она обратилась к маленькой коробочке: - Мистер Кертин, Эндрюс только что привел Ронни Медоуса.
- Хорошо, - ответила коробочка. - Впусти мальчика и извести его родителей.
- Хорошо, сэр.
Такого кабинета, как у директора, Ронни никогда еще не доводилось видеть. Громадные размеры комнаты заставили его испытать неловкость, а яркость ламп дневного света вызвала боль в глазах. Казалось, что все огни светят прямо ему в лицо, и он едва мог различить сидевшего за столом человека.
