Энрико стоял у открытого шлюза. За ним виднелась новая планета, с отличным климатом, которую в скором времени начнут колонизировать. Энрико любовался полем с фиолетового цвета травой и высокими деревьями с зонтичными бархатистыми кронами. Слева от корабля искрилось зеркальное озеро, а справа стояли два исследовательских корабля. Один - Андрея Малахитова, а второй - лингвиста третьего разряда Робертса. Оба были пусты, будто капитаны их пошли прогуляться по лесу или понырять в озере. Все вещи были на месте: оружие не тронуто, припасы, одежда - в общем, все, все, все, что нужно первооткрывателю. Но хозяева многотонных махин не возвращались с "прогулки". Вот уже год, как от последнего, Робертса, ничего не было слышно. А данные о планете Колонизационному Центру были нужны, как лом взломщику. - Дорогой, - услышал Энрико за спиной женский голос. - Я просканировала озеро, сделала химический анализ воды и ничего опасного не нашла. Пожалуйста, можно, я поплаваю? Энрико обернулся и увидел молодую женщину двадцати трех лет с четырехлетней девочкой на руках. Его жена, Джулия. Она была пловчихой, и это было видно по ее стройной и атлетической фигуре. Джулия жить не могла без воды, как среды для перемещения. Особенно после долгого перелета. - Милая, я слишком тебя люблю, чтобы отпустить в озеро. Мы ведь так и не знаем, от чего умерли двое исследователей. - А вдруг они совсем не умерли, а просто не захотели, чтобы в этот рай вторглись миллионы колонистов, еще страдающих демографической лихорадкой? - предложила как всегда безумную гипотезу Джулия. - Вряд ли. Они не из таких. Но в озере купать... - он наткнулся на взгляд супруги, такой невинный и женственный, и растаял. - Ладно. Только я тебе не прощу, если с тобой что-то случится. - Так ты разрешаешь? - счастью Джулии не было границ. - Разрешаю. При одном условии: я иду первым, а только... - Смотри! Энрико развернулся к шлюзу. По фиолетовому полю не спеша шел совершенно нагой человек. - Туземец?.. - предположил Энрико. - Нет, это Робертс! Да, он! Интересно, почему он голый? - Джулия хихикнула. - Не засматривайся на чужих обнаженных мужчин, - посоветовал супруге Энрико и шагнул в открытый шлюз. Чета землян с нетерпением, выражающемся в дрожи в коленках и массе вопросов, вертящихся в голове, шагала навстречу исследователю Робертсу, их старому доброму приятелю. "Что-то поправился он и в росте поубавил," - с удивлением заметил Энрико, но не высказал мысль вслух.
Унзугалок был счастлив. И горд. После смерти Алсулзука он стал вождем племени и хорошо правил. В наследство от предыдущего вождя он получил хорошую хижину, новую жену (старая ему нравилась больше, потому что была меньше покусана за зад, хвост и ноги) и шкуры двух сурахеев - самое дорогое сокровище, которое только можно себе представить. Шкура последнего сурахея, отлично выдубленная и натертая до блеска, подошла Унзугалоку впору и очень привлекала самок, чьи шкуры тоже не отличались густотой волосяного покрова и просторностью (самки не могли прыгать с деревьев и, расставив руки, парить, как самцы). Теперь Унзугалок редко охотился - канало ему приносили члены племени, больших канало, сочных. Теперь самка Лайа давалась ему всегда и не спала больше с детьми. Но Унзугалок был действительно счастлив, когда ему довелось самому поохотиться на сурахеев. Когда летающая пещера упала с неба снова, он надел шкуру последнего сурахея и пошел по направлению к ней. Глупые сурахеи поверили, что Унзугалок - их брат, и выбежали из пещеры. Тут-то он их и прихлопнул. Хорошие из сурахеев получились шкуры, лучше даже, чем предыдущие - кожедуб Ангалуск хорошо учится обращаться со шкурой сурахеев. Прилетят новые шкуры будут еще лучше. Унзугалок взял себе шкуру самца, Лайа - шкуру самки (ее выдубливали очень осторожно, чтобы не повредить никакой тонкости), а младшему досталась шкура детеныша сурахея (неясно какого пола). Когда вырастет старший, он сможет взять шкуру одного из двух старых сурахеев, если они к тому времени не поймают новых. Вообще их очень легко ловить. Сурахеи - существа глупые, почти животные. Вот они и живут по глупости, как ризиолоки, в пещерах. Только летающих. Даже не летающих - падающих, потому что те после приземления больше не взлетают. Унзугалок туда никогда не совался и не сунется, ибо он умный и не желает уподобляться глупым сурахеям. Что в пещерах? - ему не интересно, потому что главное сокровище - шкуры - у него в руках.
2000 год
