Спустя некоторое время город наводнили мошенники, бульварные гении, буддийские сектанты и просто нищие. Они прибывали отовсюду - с юга и севера, прихватив с собой жалкие произведения искусства, скудные библиотеки, своих вызывающе одетых женщин, гитары, включая и ту, на которой впоследствии исполнялась баллада "Черная гондола".
Вместе с ними приезжали сюда и интеллектуалы-одиночки, такие, как Деловей.
Впервые я повстречал Деловея возле контрольного стола у выхода из прекрасной лос-анджелесской публичной библиотеки. Стопки наших книг явились хорошим доказательством общности интересов - мировая история, геология, психопатология, психический феномен. Мы молча переглянулись, и это помогло завязать разговор. Я сразу оценил его удивительный ум. В конце концов я решил подбросить Деловея домой, чтобы избавить его от утомительной поездки в автобусе или, как я узнал позже, от еще более изнурительного путешествия автостопом.
Мы увлеченно проговорили почти всю дорогу Уже во время этой первой дружеской беседы из уст Деловея вырвалось столько осторожных упоминаний о магической силе, угрожавшей всем нам, и в особенности ему, что я удивился, засомневавшись, все ли у него дома. Но несмотря на свои сумасшедшие идеи, он был наиболее достойным собеседником в интеллектуальных беседах и спорах.
Уже под конец пути Деловей очень разнервничался и не захотел, чтобы я подвез его к самому дому. Однако мне удалось преодолеть сопротивление. Я указал на нефтяную скважину возле трейлера, сделав это специально, словно не замечая его смущения, на что Деловей язвительно заметил:
- Мой механический сторожевой пес! Не правда ли, оно выглядит невинно, это уродливое создание? Но вы должны помнить, что большая часть его владений находится под землей, как айсберг. Это весьма похоже на то, что я когда-то вычитал в докладе о черном айсберге.
С тех пор и начались мои регулярные посещения Деловея в его небольшом одиноком жилище. Мы вместе ездили в библиотеку и изредка наведывались в неряшливое заведецие - кафе "Ла гондола негра". Поначалу я думал, что он просто стыдится своего невзрачного жилища с алюминиевыми стенками, хотя внутри оно было достаточно чистым. Но позже я раскрыл секрет его отшельничества: он просто не хотел подвергать кого-либо той великой опасности, которая, как он считал, угрожала ему.
Деловей был худощавым, но мускулистым мужчиной с наблюдательным, аналитическим взглядом интеллектуала и руками механика. Как и большинство людей нашего времени, он был хорошо образован, однако не умел использовать полученные знания для собственной пользы. Причиной тому были недостаток связей, отсутствие ученой степени и неуравновешенный характер. Деловей знал больше, чем любой кандидат на звание доктора философских наук, но его интеллект был направлен на разработку каких-то странных, неизвестных теорий. Одевался он без роскоши, с простотой рабочего или человека, которого только что выпустили из тюрьмы, однако всегда чисто и аккуратно.
Он мог бы и дальше спокойно работать в автомобильной мастерской или гараже, а потом экономно жить на свои сбережения, но вместо этого начал размышлять над проблемами Вселенной, а иногда - это было еще до нашей встречи - организовывать группы умственной терапии и парапсихологии.
Этот оторванный от реальной жизни неприбыльный способ существования, по крайней мере, превратил Деловея в удивительного мыслителя. Мир для него был загадкой, а он - по-детски чувствительным наблюдателем, который с энтузиазмом пытался разгадать ее. Его интересовало все: атомы, молекулы, звезды, область бессознательного, разные лекарства и их действие, коварное переплетение реальности и мечты, загадочное строение земной коры, человеческого мозга, история, таинственный ход мировых событий, литература и политика. Деловей всегда искал какую-то объединяющую, целенаправленную силу, которая, по его мнению, должна была руководить этими процессами.
И в конце концов он открыл такую силу или, по крайней мере, решил, что нашел ее. Даже меня он убедил в ее существовании, хотя впоследствии сожалел об этом. Сие открытие оказалось смертоносным для исследователя, как и открытие тайны лиц, стоящих за мафией, наркобизнесом, американским фашизмом. К любому, обладающему этим знанием, неизбежно будут подосланы отравители, боевики, искусно подготовленные бомбардиры. Поэтому не удивительно, что агент, расправившийся с Деловеем, был намного ужаснее человека, стрелявшего в Кеннеди.
Хочу заметить, что Деловей был очень чувствительным созданием. Он вздрагивал от звуков, которых я вообще не слышал или которые заглушались беспрерывными тяжелыми ударами нефтяной "качалки" в нескольких метрах от тоненьких стен его трейлера. Он постоянно щурил глаза при малейших колебаниях освещения, которые я даже не замечал; ощущал запахи, которые для меня здесь, в Венеции, были лишь смрадом нефти и вонью океана; видел совсем другой смысл в статьях и абзацах, о котором я никогда бы не догадался.
Но в его чувствительности постоянно крылся какой-то страх. Например, казалось, что мой приход всегда пугал его, как бы тихо я не старался появляться. В самом деле, Деловей был слишком нервной натурой. К тому же симптом нервозности усугублялся отшельничеством и постоянным желанием скрыть свое жилище. Все это наводило на мысль, что он скрывается от закона, или от какой-то жестокой политической партии, или от мафии.
Таким образом, принимая во внимание природу той силы, которой так боялся Деловей, ее бесчеловечный характер, вездесущность и вечность, его страх был вполне объясним, конечно, при условии, что вы поддерживали и понимали его.
Очень долго он не хотел четко и определенно назвать мне эту силу, которую постоянно именовал загадочным "они". Может, он боялся моего скепсиса или даже того, что я вычеркну его из своей жизни как безнадежного чудака? А, может, и это более вероятно, был убежден, что, рассказав об этой силе, подвергнет меня той большой опасности, которая угрожала ему самому. Наконец он решил рискнуть и открыть свою тайну, поскольку стремление поделиться своими подозрениями и взглядами с человеком, способным понять его, становилось все более непреодолимым.
Несколько раз он неудачно начинал, а затем отступал. - Когда вы рассматриваете источник химического горючего, который создает новые цивилизации, войны, надежды и ужасы, чтобы достичь других планет...- И умолкал.
Через некоторое время он снова начинал: - Если существует одна-единственная субстанция, которая заключает в себе все от жизни, а также потенциальную возможность для жизни, все прошедшее существование и всю будущую жизнь...- Он снова замолкал и сменял тему разговора.
