День он провел, гуляя по городу. В оружейном магазине его владелец, некто Макларендон, снял несколько винтовок и ружей со стены и позволил ему примериться к каждому. Поверху стену украшал лозунг: "ХОЧЕШЬ УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА - ПРИЦЕЛЬСЯ КАК СЛЕДУЕТ". Келлер поговорил с Макларендоном о политике и социоэкономике. Не требовалось большого ума, чтобы оценить взгляды Макларендона и подкорректировать свои.
- Что я хотел бы купить, так это револьвер.
- Вы хотите защитить себя и свою собственность,- покивал Макларендон.
- Именно так.
- И своих близких.
- Естественно.
Он позволил Макларендону продать ему револьвер. В городе соблюдался особый порядок продажи: выбираешь оружие, заполняешь специальный бланк, а через четыре дня возвращаешься, расплачиваешься и забираешь покупку.
- С головой у вас все в порядке?- спросил Макларендон.- Вы не собираетесь высовываться из окна автомобиля и палить в патрульного по дороге домой?
- Это вряд ли.
- Тогда я покажу вам один фокус. На бланке мы поставим дату задним числом, будто четыре дня уже прошло. У меня такое ощущение, что оружие вы будете использовать только по назначению.
- Вы неплохо разбираетесь в людях.
Макларендон заулыбался.
- В моем бизнесе без этого нельзя.
Городок ему понравился. Маленький и опрятный. Садишься в машину, десять минут, и ты уже на природе.
Келлер съехал на обочину, выключил двигатель, опустил стекло. Достал из одного кармана револьвер, из другого - коробку с патронами. Он купил револьвер тридцать восьмого калибра с коротким, в два дюйма стволом. Макларендон хотел продать ему что-нибудь по-увесистее, по-мощнее. Если б у Келлера возникло такое желание, Макларендон с радостью продал ему базуку.
Зарядив револьвер, Келлер вышел из машины. В двадцати ярдах лежала банка из-под пива. Келлер прицелился, держа револьвер одной рукой. Несколько лет назад в телевизионных полицейских сериалах начали стрелять, сжимая револьвер двумя руками, и теперь телеполицейские вышибали двери и вырвались в комнаты, держа револьвер перед собой, словно пожарный шланг. Келлер полагал, что выглядят они при этом очень глупо. Он бы так не смог.
Он нажал на спусковой крючок. Револьвер подпрыгнул в руке, он промахнулся на несколько футов. А грохот выстрела еще долго отдавался в ушах.
Он целился в дерево, цветок, белый булыжник размером с кулак, но так и не мог заставить себя вновь нажать на спусковой крючок, нарушить тишину еще одним выстрелом. Да и зачем? Если ему и придется стрелять, то с близкого расстояния, промахнуться с которого невозможно. Подходишь вплотную, наставляешь револьвер, стреляешь. Не Бог весть какая премудрость. Это тебе не нейрохирургия. Такое по силах каждому.
Он загнал патрон в пустое очко барабана и убрал револьвер в бардачок. Остальные патроны из коробки высыпал в ладонь, отошел на несколько ярдов от дороги и выбросил в поле. Коробка полетела в кювет, а сам он вновь сел за руль.
Незачем возить с собой лишнее, подумал он.
Вернувшись в город, он проехал мимо "Быстрой печати", чтобы убедиться, что полиграфический салон все еще открыт. Затем, сверяясь с картой, он нашел дом 1411 по Коуслип-лайн, старинный двухэтажный особняк в северной части города. Аккуратно подстриженная зеленая лужайка, клумбы с розами по обе стороны тропинки, проложенной от подъездной дорожки к крыльцу.
В рекламном буклете, который он нашел в номере, говорилось, что розы гордость местных садоводов. Но город назвали в честь не цветка, а Аарона Роуза, одного из первых поселенцев.
Знает ли об этом Инглман, подумал он.
Он объехал квартал, припарковал автомобиль на другой стороне улицы, в двух домах от особняка Инглманов. Вандермеер, Эдвард, значилось на почтовом ящике. Келлер решил что фамилия выбрана довольно необычная. Задался вопросом, выбирал ли ее Инглман сам или ему присоветовали феды*. Скорее, последнее, решил он. "Вот ваша новая фамилия,
- наверняка сказали ему.- Здесь вы будете жить, а здесь - работать". В этом что-то есть, отметил для себя Келлер. Тебя освобождают от необходимости принимать решение. Вот твоя новая фамилия, вот твое новое водительское удостоверение с уже вписанными в него твоими новыми именем и фамилией. В твоей новой жизни тебе нравится чистить картошку, укусы пчел вызывают у тебя аллергию и твой любимый цвет - синий.
Бетти Инглман теперь стала Бетти Вандермеер. Почему не изменилось ее имя, удивился Келлер. Или они не доверяли Инглману? Держали его за придурка, боялись, что в самый неподходящий момент он назовет жену Бетти? А может, это случайность, просчет?
Примерно в половине седьмого Инглманы вернулись с работы. Приехали они на "хонде" с местными номерами.
----------------------------------------------------
* Прозвище агентов ФБР
Очевидно, по пути домой заезжали за продуктами. Инглман поставил машину на подъездной дорожки, Бетти достала с заднего сидения пакет с покупками. Затем загнал "хонду" в гараж и вслед за женой прошел в дом.
Келлер наблюдал, как в комнатах зажегся свет. Еще долго его машина стояла на месте. В "Дуглас инн" он поехал, когда уже начало смеркаться.
По кабельному каналу Келлер посмотрел фильм о банде, приехавшей в маленький техасский городок, чтобы ограбить в банк. В банду входила и женщина, жена одного грабителя и любовница второго. Келлер сразу понял, что от такого треугольника толку не будет. И действительно, все закончилось стрельбой и покойниками.
Когда он выключал телевизор, его взгляд упал на стопку отпечатанных Инглманом объявлений: "ПРОПАЛА СОБАКА. НЕМЕЦКАЯ ОВЧАРКА. ОТКЛИКАЕТСЯ НА КЛИЧКУ СОЛДАТ. ПОЗВОНИТЕ 765-1904. ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ"
Прекрасная сторожевая собака, подумал Келлер. Заботится о детях.
Чуть позже он вновь включил телевизор. Спать он всегда ложился поздно, зато вставал ближе к полудню. Опять пошел в мексиканский ресторан. Плотно позавтракал.
Наблюдал за руками официантки, когда она подавала еду, вновь, когда убирала пустые тарелки. Свет играл на маленьком бриллианте. Может, она и ее муж поселятся на Коуслип-лайн. Не сразу, конечно, сначала им придется начать с дома на колесах или коттеджа, но мечтать-то не вредно. Со временем прикупят и особняк. Да еще с мансардой. Почему нет?
По дороге в ресторан он купил газету, раскрыл страницу объявлений, прочитал предложения риэлтеров. Дома вроде бы стоили недорого. Того, что ему платили за недельную работу, вполне хватило, чтобы оплатить половину многих из них.
А ведь был еще сейф в банке, он арендовал его под фамилией, которой пользовался только для этой цели. Там лежало достаточно денег для покупки любого дома. Если бы он мог заплатить наличными. Нынче люди с подозрением относились к наличным. Почему-то считалось, что крупные суммы наличными обязательно грязные деньги.
