Как он и ожидал, стенка чуть прогнулась, сгустив свою синеву, но руку не пропустила. И даже легонько оттолкнула его пальцы. Он попробовал еще раз, нажал обеими руками - результат был тот же. Стенка темнела, пружинила, но не пропускала к серому блину. Пархоменко отошел в сторону, пошарил в траве под деревьями, нашел корявый сучок и бросил в стенку. Сучок беззвучно ударился и упруго отлетел в сторону, задев голубую шляпку гриба, тут же недовольно брызнувшего белым облачком.
- Силовое поле, - удовлетворенно констатировал Пархоменко.
Ему уже все было ясно. Перед ним, безусловно, находилось силовое поле, ограждающее нечто от воздействий извне, а силовые поля, как известно, не растут на лесных полянках как грибы или, скажем, деревья.
Пархоменко перевел дыхание, посмотрел на Тузика. Тузик висел себе безучастно и не понимал, дурачок, что же он такое откопал.
- Ах, Тузик, что же ты такое откопал, что же ты откопал? приговаривал Пархоменко, обходя купол. - А сколько еще таких штучек на этой прелестной планете?
Его обуревала жажда деятельности. Он опять мыслепередачей связался с Медведевым.
"Луис, ну скоро ты? Я ведь брожу здесь, как кот вокруг сметаны. Руки ведь чешутся".
"А ты почеши их, Ванюша, почеши - и легче станет, - посоветовал Медведев. - И палками не бросайся, подожди. Я ведь и так гоню во весь дух. И Охранники на подходе. Думаю, через полчаса предстану, как лист перед травой".
"Ну-ну, - недовольно ответил Пархоменко. - Я пока поэкспериментирую немного. Тебе же Тузик транслирует? Судя по степени отталкивания, мы имеем дело с довольно слабеньким силовым полем. Зонтик от дождя".
"Постой, Ваня! - обеспокоился Медведев. - Без Охранников ни шагу!"
"Хорошо, хорошо, жду," - нетерпеливо передал Пархоменко и отключился.
Поле было, конечно, слабеньким. Любой Помощник справится без труда. Ликвидирует без остатка. Пархоменко еще раз обошел вокруг купола и приказал Тузику вмешаться. Тузик растопырился, пошел вниз, а Пархоменко на всякий случай укрылся в силовом коконе. Синева пропала, воздух еще немного подрожал и успокоился. Серый блин оставался неподвижным.
- Было и сплыло, - прокомментировал Пархоменко. - Тузик, спасибо за службу!
Он убрал кокон, отыскал в траве тот же корявый сучок, подошел к блину, присел перед ним на корточки и потыкал концом деревяшки. Серая поверхность тоже слегка пружинила и напоминала скорее кисель, чем блин. Пархоменко поднес к ней руку - разницы температур не ощущалось. Он положил ладонь на серый кисель, нажал. Поверхность была прохладной и очень похожей на резиновую.
- Интересно, - пробормотал он, пробуя отщипнуть кусочек этого серого резинового киселя. - Чей же ты будешь?
Внезапно у него закружилась голова. "Кук!..Кук!.." - злорадно крикнула местная кукушка.
"Эй, Ваня, прекрати эксперименты! - возмутился Медведев. - Я ведь все вижу!"
Пархоменко не успел ответить, потому что потерял равновесие, тщетно напряг мышцы спины, пытаясь упасть назад, в сторону от неизвестной серой субстанции, но что-то тянуло его вперед - и он упал вперед, и руки его сразу провалились по локоть. Он еще успел повернуть голову, увидеть безразлично повисшего над поляной Помощника - и окончательно погрузился в cерую массу.
*
Вокруг мельтешила какая-то разноцветная чертовщина: какие-то синие вспышки, радужные узоры, зеленые звезды, всплески белого пронзительного света, слабенькое розовое мерцание, пурпурные зигзаги, черные шары, огненно-рыжие загогулины. Прозрачные капли внезапно взрывались клубами холодного коричневого дыма, фиолетовые плоскости проникали друг в друга и превращались в горячие веселые огни; ослепительно белые колонны вздымались и тут же растекались бледным сиянием. Пархоменко пригнулся, отстранился руками от розовой пирамиды, так и норовившей проткнуть его острой вершиной, вильнул в сторону от недобро разгорающихся зеленых огней, отмахнулся от холодных сереньких бусинок - и подставил-таки голову под узор из черных линий, искривившихся наподобие рожицы с глазами, носом и улыбающимся ротиком-кривулькой. Кривулька распахнулась, полыхнуло оттуда красным и густо-зеленым, Пархоменко швырнуло вдоль каких-то зеркальных уродин, насмешливо отразивших его выпученные глаза, - и что-то уперлось в спину, наклонило, словно ткнуло в блюдце с горячим чаем - пей, мол, - авось, полегчает. Только не захлебнись.
Пархоменко не захлебнулся. Приостановил дыхание, переждал лицом в горячем. Остыло, потянулось прочь вязкими струями. Ударили по голове тяжелой, но мягкой подушкой, провели носом по сыпучему и колкому. Оставили в покое.
Повеял приятный ветерок.
-Ванечка!
Уж голос Марины-то он знал. Кто же не знал голоса Марины? Даже Эммочка к Марине не ревновала, потому что Марина была своя. Разведчик и классификатор Марина. Единственная на всю их компанию. Не было другой Марины.
-С прибытием, Ванечка!
Пархоменко покрутил головой. Серая пелена, наконец, исчезла, и перед лицом появился желтенький мелкий песок. Пархоменко повернулся набок, сел, машинально отряхнул рукав. Начал осматриваться.
Первым делом он увидел Марину. Марина тоже была в темно-синем комбинезоне, украшенном легким полупрозрачным шарфиком. Она сидела на корточках, смотрела на него зелеными глазами и молчала. Давала придти в чувство. Ветерок, как положено, спутал ее длинные черные волосы. Марина сидела на фоне обширного водного пространства стального цвета. По пространству бродили мелкие волны, высовывались на песок и соскальзывали обратно. На белесом горизонте вода переходила в белесое небо, идеально, без разрывов и сгущений затянутое пленкой облаков. Справа и слева водное пространство было ограничено широкой желтой полосой пляжа. Пляж изгибался огромной дугой, в центре которой находились Пархоменко и Марина, полукольцом охватывал залив и тянулся, тянулся, тянулся до бесконечности. Позади пляжа берег полого уходил вверх и был покрыт зеленой чащобой. Так и шли вдоль залива две дуги - желтая и зеленая. Дул над берегом теплый ветерок, вообще было тепло, но не жарко, и зеленая чащоба выглядела довольно симпатично, хотя и очень незнакомо.
- Где мы? - спросил Пархоменко.
Марина невесело усмехнулась, пожала плечами.
- Гордон и Лукин пока не разобрались. Летают, осматриваются.
- Что?!
- Летают, говорю, осматриваются, Ванечка, - невесело повторила Марина, поигрывая своим полупрозрачным шарфиком. - А меня караулить оставили. Наблюдать. Вот я тебя и подкараулила.
Соображал Пархоменко все-таки быстро. Других в разведке и классификации не держали.
"Прыжки" направлялись в разведку группами. Ежедневно по одному четыре-пять дней подряд, с одного стартового комплекса в Ближнем Заземелье. Харальд с Лукиным по программе "Поиск" ушли в пятьсот четырнадцатый мир, Стефан и Петя - в пятьсот пятнадцатый, Марина и Гордон - в пятьсот шестнадцатый. Медведеву и Пархоменко достался пятьсот семнадцатый. И тем не менее, представители трех групп из четырех, групп, направленных в разные уголки космоса, оказались в ходе разведки своих миров вместе. И неизвестно где. Возможно, в пятьсот восемнадцатом мире.
