Михэн торопливо отодвинул свое кресло влево.
- Вот так, - кивнул Хейдел и с грохотом положил перед собой пистолет. Наступило гробовое молчание.
- Отлично. Теперь я могу дать объяснения. Несколько дней назад скончался доктор Кигли, шеф нашего исследовательского отдела. В канун смерти он сделал важное открытие. Как вы знаете, марсиане по своим физическим параметрам ничем не отличаются от землян, и не было никакой возможности точно идентифицировать их. И вот теперь это возможно, продолжал он. - Доктор Кигли...
Он замолчал и в фальшивом изумлении развел руками.
- Прошу прощения, джентльмены. Мы так и не попробовали нашего вина. Отличный портвейн. Солидной выдержки, уверяю вас. Выпьем? - он поднял свой бокал. - Пью за то, чтобы мы разоблачили сукиного сына, который сидит среди нас! - Хейдел залпом опустошил сосуд.
Еще пять бокалов звякнули, заняв свои места на столе. Снова наступило молчание.
- Итак, - проговорил Хейдел, с удовольствием прислушиваясь к звуку собственного голоса, - доктор Кегли во время вскрытия тела марсианина сделал удивительное открытие...
- Прошу прощения, - перебил его Форбс. - Вы говорите "вскрытия"?
- Да, - подтвердил Хейдел. - Мы иногда прибегаем к нему. Конечно, это не разрешено, - он подмигнул, - но вы понимаете, что порой без нарушений не обойтись.
- Понимаю, - согласился Форбс. - Просто я не знал об этом.
- Теперь знаете, - отчеканил Хейдел, внимательно глядя на Форбса. - В ходе работы доктор Кигли изобрел специальный раствор, предохраняющий ткани от разложения, который он применял в тех случаях, когда надо было продлить срок исследований. Раствор вводился в кровяное русло...
- Я снова прошу прощения, сэр, - перебил Форбс, - вы говорите, "в кровяное русло"?
- Да, - кивнул Хейдел. - Но это должно быть сделано перед тем, как труп станет трупом, не так ли?
- Так и я думал, - сказал Форбс, откидываясь на спинку кресла. Пальцы Хейдела легли на рукоятку пистолета.
- Форбс, мне не нравится ваш тон.
- Примите мои глубочайшие извинения, сэр.
- Продолжим, - помолчав, сказал Хейдел. - Доктор Кигли ввел раствор и... Словом, он вернулся в лабораторию уже поздней ночью. Было темно, как в яме, - я стараюсь обрисовать картину для вас, джентльмены, - и труп по-прежнему лежал распластанным на столе. Кигли увидел, что глаза мертвого марсианина светятся в темноте, как раскаленные угли.
- Какой ужас! - Садлер передернулся.
- Как привидение, - выдохнул Кларк.
- Самое важное, - мягко продолжил Хейдел, - что доктору Кигли наконец удалось выяснить, что разница между марсианином и жителем Земли кроется в глазах. В результате химической реакции после введения раствора глаза марсианина начинают светиться в темноте. В глазном яблоке марсианина доктор Кигли обнаружил элемент, который отсутствует у людей. Я хотел бы надеяться, что его нет у пятерых из нас.
Сообщение попало в самую точку и произвело нужный эффект.
- Тем не менее, - продолжил он, - среди нас есть шестой, о котором и идет речь. Муха в супе. И через несколько секунд я вышвырну эту муху. - Он приподнял пистолет над столом. - Как я уже говорил вам, джентльмены, я прекрасно владею этим оружием. Иными словами, я бью наповал. И покажу вам свое умение. Я буду тушить свечи, стоящие в центре стола, последовательно отстреливая фитили. Следите за моей мыслью, джентльмены? Локк? Садлер? Михэн?
Все кивнули.
- Тогда, может быть, вы уже поняли, что я хочу сделать? Когда погаснет последняя свеча, мы окажемся в темноте. И тогда мы обнаружим марсианскую крысу. Потому что, - Хейдел наслаждался своей речью, - к вину, которое мы пили, я добавил немного раствора доктора Кигли. Безвкусного и безвредного. Для всех, кроме, естественно, одного человека в этой комнате.
Хейдел поднял пистолет.
- Прими, господь, душу этого мерзавца, ибо, как вы помните, в магазине у меня пять пуль. Четыре для свечей и одна, чтобы вышибить мозги сукиному сыну, чьи глаза зажгутся, когда потухнет последняя свеча.
Наступило мертвое молчание, и только язычки пламени четырех свечей чуть колебались в неподвижном воздухе.
- Предлагаю, - сказал Хейдел, - последний тост, прежде чем приступим. - Он поднял свой бокал. - Пусть тот, кому предназначена пятая пуля, отправится прямо в ад. В буквальном смысле, джентльмены, расхохотался он.
- Выпьем!
Бокалы были осушены до дна.
- Следите внимательно, - сказал Хейдел, поднимая пистолет. Он прицелился в первую свечу. Спусковой крючок дрогнул под его пальцем, и комнату потряс грохот выстрела.
- Первая, - сказал Хейдел. Он снова прицелился. Выстрел.
- Вторая, - отсчитал он. - Неплохо, а?
- О да, - согласился Садлер.
- Отлично, - похвалил. Форбс.
- Еще одна, - предупредил Хейдел. Раздался третий выстрел.
- Итак, - сказал он, прицеливаясь в последнюю свечу, - вот мы и подходим к финалу, не так ли, джентльмены? Как только она погаснет, один из нас тут же получит пулю между своих горящих глаз. Готовы?
Он нажал курок, по комнате прокатилось эхо, и наступила непроглядная тьма.
- Ну, - наконец вымолвил Форбс. - Вот и все. Вы удивлены, не правда ли?
Хейдел почувствовал, что его ладонь, охватившая черную рукоятку, становится мокрой. На него смотрели пять пар горящих, как раскаленные угли, глаз.
- Могу себе представить, как он потрясен, - хохотнул Форбс. Разоблачить сразу всех!.. Хейдел облизнул губы.
- Как? Как вы смогли?.. Форбс оставался бесстрастным.
- Проще простого, знаете ли. Подменить человека в ракете, что возвращается на Землю с колонистами. Изучать. Наблюдать. Учиться. Кое-где изменить изображение. Подделать документы, и все такое прочее. Контакты между нами и Землей не так уж и прочны, как вам известно.
- Уж с одним-то из вас я разделаюсь, - прохрипел Хейдел, продолжая сжимать пистолет.
- Что ж, возможно, - сказал Форбс. - Но не больше, чем с одним. На вас направлены три ствола.
Мы видим вас так же четко, как при свете дня. Одно движение - и вы мертвы.
- Почему вы пошли на это? - внезапно спросил Хейдел. - Почему? Ведь все, что делалось, было для пользы марсиан. Мы хотели дать вам свободу я культуру, обогатить нашими знаниями...
- Нам не нравятся ваши методы, - сухо изрек Форбс.
Лицо Хейдела перекосила мгновенная гримаса, и он внезапно вскинул пистолет. Раздался грохот выстрела, затем воцарилось молчание.
- Отлично, - сказал Форбс. - Правда, я не думал, что он будет стрелять.
- Теперь вы довольны? - спросил Михэн, опуская свой пистолет.
- О, полностью! Правда, в целом все это выглядело несколько мелодраматично, не так ли?
- Театр, - согласился Локк.
Форбс повернулся в кресле и крикнул:
- Эй, Кессит!
Дворецкий Открыл дверь в комнату, где стояла полная темнота, и потянулся к выключателю.
