белыми поперечными полосками. Она, видимо, почувствовала мой взгляд и тоже начала внимательно на меня смотреть. Расстояние между нами сокращалось, и я видел, как её лицо постепенно преображалось… Сначала внимательный взгляд незнакомого взрослого мужчины, наверное, ей польстил, и она смотрела даже с интересом. Однако с каждой секундой этот интерес понемногу сменялся на раздражение и даже гнев по поводу столь бесцеремонного и наглого разглядывания. Губы её плотно сжались, лицо сделалось непроницаемым, а взгляд стал вызывающе-презрительным. Когда же между нами оставалась всего лишь какая-нибудь пара шагов, что-то произошло… Каким-то неведомым образом она почувствовала, что глядя на неё, я видел не просто хрупкую длинноногую школьницу в полосатой водолазке, а женщину, с которой прожил не один год, которую видел и в гневе, и в радости, маму четырёх очаровательных детишек… Я увидел, как она в нерешительности приостановилась глядя мне прямо в глаза, как на её лице мелькнуло недоумение, быстро сменившееся каким-то напряжённым вниманием – словно она боялась упустить малейшую деталь, словно она поняла, мы с ней как-то связаны, что она соприкоснулась с чем-то за гранью этой реальности… В последнее мгновенье я успел заметить, что она была глубоко потрясена – и тут же всё исчезло… Моё время закончилось… Не знаю, что она увидела – наверное, я просто прямо на её глазах растворился в воздухе…
Наша следующая встреча состоялась через пятнадцать лет, в другом времени, в другой стране… Трудно сказать, какую роль в нашей совместной судьбе сыграло то моё короткое путешествие в 1992 год – может быть, и совсем никакую, так как она никогда не упоминала, что видела меня где-то раньше… А может, она просто хитрит – ведь женщины, они такие… Здесь даже открытие закона сохранения времени мало чего способно изменить…
Наши двойники или как не скучать на собраниях
Где-то я прочитал, что у человека европейской наружности существует всего чуть больше восьмидесяти разных фенотипов, т.е. типов внешности. Самый простой вывод из этого – хотя нас и много, но внешне мы повторяемся, как в пространстве, так и во времени. И значит, похожие на меня субъекты бродят сейчас где-нибудь по улицам Гамбурга, Нью-Йорка, может и в Южную Африку какого-нибудь бедолагу занесло. Что касаеся исторического плана, то я не сомневаюсь, что мои двойники успели и в убийстве Цезаря поучаствовать, и у костра Жанны д’Арк порадоваться, и в Берлин на танке съездить (возможно там они были с обеих сторон – вот удивились-то когда встретились…).
Вооружённый такими познаниями, я придумал очень занимательный способ коротать время на всевозможных собраниях и заседаниях, особенно когда сказать или слушать нечего… Расскажу, как это происходит на примере собрания, которое было в прошлую пятницу. Компания у нас совместная, русско-иностранная, поэтому коллектив получился смешанный: русско-немецко-голландский. Вот все мы так и расселись за большим круглым столом: я, мои коллеги: Александр, Лена, Маргарита (все мы естественно русские-аборигены), ну и потом – наши варяги: Хольгер (немец) и Петер (голландец). Вот сидим, проблемы наши по работе обсуждаем. Через пару минут, когда уже понятно, кто и что будет говорить, я расслабляюсь и намечаю себе дату. Скажем, год 1340-й, самое Средневековье. Все присутствующие мысленно заменяются на их двойников из того времени (возможно, на их прямых предков), и теперь самое интересное – представить, какие именно мысли этих средневековых двойников могли бы вызывать точно такие же выражения лица, жесты и позы, которые я наблюдаю сейчас, во время собрания? Прежде всего, я отмечаю, что вместо моих коллег за столом собралась довольно пёстрая компания, прямо-таки выхваченная из суровой средневековой действительности:
– Смущённый широкоплечий парень из отдалённой деревни, судя по всему впервые попавший в боярские хоромы, и поэтому украдкой разглядывающий всё вокруг.
– Несколько настороженная крестьянская девушка, которая пытается выглядеть уверенной, но в глазах беспокойство – наверное лакомилась украдкой хозяйской малиной в саду или ещё чего похуже.
– Молодая боярыня утомлённая своим социальным статусом и сидением в тереме, но удачно прячущая всё это за надменной улыбкой и насмешливым взглядом.
– Пожилой усталый рыцарь-крестоносец с узким черепом и лысиной опалённой жарким солнцем Палестины.
– Опрятный голландский крестьянин, с умиротворённым выражением лица – видимо только что отслушал воскресную мессу в сельской церкви.
Наблюдая за выражениями лиц во время собрания, я начинаю реконструировать средневековые мысли присутствующих. Итак, начало собрания…
Александр: « Ишь-ты, чистота-то тут какая… И на пол поди не плюют… И зимой тепло наверное…»
Лена: « …А чего? Я думаю обойдётся, никто и не знает ничего… Чего мне бояться?»
Марго: «…Я думаю, что рыцарь меня заметил… Не век же мне в батюшкином тереме париться? Тут кроме меня и посмотреть-то не на кого… не на неё же – от нее коровой пахнет…»
Хольгер: « Дааа.. Много сарацин в той крепости, и луки у них бьют далеко… Надо неспеша всё продумать…»
Петер: «…Это хорошо, что я на мельницу так рано приехал. Вон какая очередь за мной выстроилась…»
Собрание продолжается…
Александр: « …А чёрт её знает, куда моя шапка делась… Вроде везде искал… Не иначе как кто-то из мухинских холопов её прихватил после драки… Ух, сволочи… хуже татар!»
Лена: «…Так я эту проклятую корову везде искала! И даже в лес заходила – Лешего не побоялась! Может её Водяной взял?..»
Марго: «… Да пороть эту девку на конюшне надо! Видела я, как она с парнями… А я как дура – сиди в тереме… Ну получит она у меня…»
Хольгер: « …Странно, что в этой стране даже ведьм выслушивают перед сожжением… Пусть говорит, не долго ей осталось … Велика милость Господа нашего… Да когда же они её жечь начнут?»
Петер: « …А мельник-то никак муки недодал… Ну да! Почти полмешка не хватает! Что же делать?»
Восемнадцатого августа 1991 года Ивану Семёновичу Тёмину как раз исполнилось шестьдесят восемь лет. Дом его стоял на самой окраине посёлка, и за огородом сразу начинался лес. В тот летний день Иван Семёнович решил, наконец, заняться погребом для картошки. Дело в том, что ещё весной Степаныч, бывший коллега из карьероуправления, где Иван Семёнович до самой пенсии служил завхозом, привёз ему два больших финских металлических ящика то ли для транспортировки собак в самолёте, то ли из-под какого-то оборудования. Ящики прекрасно подходили для хранения картошки – и мыши не прогрызут, и
