Юные роящиеся пары на экранах, казалось, совсем не устали, напротив, по примеру муравьев, они то и дело меняли партнеров. На улицах царило заразительное оживление. Будто в день карнавала все выпускали наружу скрытые устремления и порывы.
У Давида Уэллса зазвонил смартфон, на экране загорелась надпись: «Входящий звонок. Иштар».
Он извинился, покинул террасу и спустился к отмели, чтобы найти хотя бы относительно тихое место.
На смартфоне появилось лицо дочери.
– Ну, наконец-то! Пап, почему ты нас бросил?
– Никого я не бросал, просто мы с вашей матерью на время расстались.
– На время?
– Не знаю, решение принимал не я.
– Ты мог отказаться и не уезжать так быстро.
– К чему оставаться с человеком, который тебя больше не любит?
Давид подумал, что разговаривает с десятилетней дочерью, как с взрослой.
– Но я ведь тебя люблю, пап. И братья тоже.
– Спасибо, моя милая. Я улажу с мамой все вопросы, чтобы видеться с вами чаще, но для этого, полагаю, понадобится какое-то время. Постарайтесь меня понять?
– Нет, папа, возвращайся.
– Вполне возможно, я скоро буду. Обнимаю вас. Не обижайте маму.
Он дал отбой, почти совсем не волнуясь.
– Давид?
Он повернулся, узнал обратившуюся к нему микроженщину и изобразил реверанс.
– Что вы здесь делаете, Ваше Величество?
– Не называй меня «Величеством», мне больше нравится Сто Девять. Я видела, что ты ушел с праздника, и решила последовать за тобой. Так что бери меня и поднимай наверх.
Она попросила водителя оставить ее одну и знаком разрешила телохранителям принять участие в устроенных для народа балах.
Ученый взял ее и поставил в углубление согнутого локтя, будто перекормленного ребенка.
– С тех пор как я поселилась на этом острове, меня не покидает ощущение, что мы с тобой, Давид, отдалились.
– Ваше Величество… Сто Девять… вы…
– Можешь обращаться ко мне на «ты». Для меня это прямо какое-то королевское проклятие: я обращаюсь ко всем на «ты», но в ответ мне все только выкают. Но ведь ты не такой как все, правда, Давид?
Крохотная женщина достала свой перламутровый мундштук, прикурила сигарету и выдохнула несколько клубов голубоватого дыма.
– Однако! Вы курите? – удивился Давид, не в состоянии обратиться к ней на «ты».
– Мне всегда казалось, что Наталья, выдыхая сизые клубы, становится на редкость стильной и очаровательной. Пойдем вон туда.
– Мне кажется, у вас есть дела поважнее, чем болтать с каким-то туристом из числа Великих. Ведь чествование десятой годовщины Микроленда – это день вашей славы.
– Давид, ты и правда думаешь, что мы добились успеха?
– Сегодня ни одна живая душа больше не отрицает, что микролюди существуют и что с ними надо считаться. А миссия «Лимфоцита», призванная уничтожить «Тейю-13», еще больше укрепит ваш положительный образ в массовом сознании Великих.
Королева покачала головой – в знак того, что слова ученого ее не убедили.
– Что мы должны сделать, чтобы в один прекрасный день вы посчитали нас ровней?
– Мы и так считаем вас равными. За это проголосовали все члены ООН.
– Официально да, но на деле Великие относятся к нам, эмчам, презрительно и свысока – только лишь потому, что обладают избыточным количеством плоти, крови и костей.
– Это не что иное, как мания – изобретенный вами комплекс микрочеловечества, – с улыбкой ответил Давид.
– В один прекрасный день мы докажем вам, что вы нуждаетесь в нас больше, чем мы в вас.
Он пожал плечами.
– Вы поэтому изменили свой девиз и взяли на вооружение лозунг «Пигмей Прод»: «Нам всегда нужен кто-то, кто меньше нас»?
– Обожаю это изречение вашего писателя-фантаста Жана де Лафонтена, воплощающее в себе потребность в нас, но теперь хочу доказать ее нашими действиями и поступками.
– Жан де Лафонтен не писал научную фантастику, скорее, он был баснописцем.
– Ты говоришь так, потому что невнимательно читал его произведения. Прочти их еще раз и увидишь, что они выходят далеко за рамки детских сказок.
Высоко-высоко над их головами вновь вспыхнул фейерверк, расцветив усеянное звездами небо огненным узором.
– Но ситуация у нас, Давид, становится какой-то сложной и запутанной. С некоторых пор члены Ассамблеи пытаются проводить политику, направленную против Великих, – прошептала королева.
На лице Давида отразилось удивление.
– Это политическое движение называет себя ПЭПВ, Партия «Эмчи против Великих».
– А я думал, что это МДСЭ. Если мне не изменяет память, данная аббревиатура расшифровывается как «Международное движение свободных эмчей».
– Сейчас центр тяжести переместился. МДСЭ, ранее считавшееся экстремистской партией, теперь стало центристским движением большинства. Что касается ПЭПВ, то эта партия позиционирует себя как крайне правая и с каждым годом приобретает все больше сторонников. Их девиз звучит так: «Страницу Великих пришло время перевернуть». А это подразумевает, что вы в истории человечества стали прочитанной главой и пора переходить к следующей.
Проезжавшие мимо автомобили салютовали им гудками.
– У нас тоже есть экстремистские организации как правого, так и левого толка, которые несут всякую околесицу, лишь бы привлечь на свою сторону недовольных, крикунов, озлобившихся и завистников, – признал ученый.
– Самое странное в том, что во главе ПЭПВ стоит Эмма-666.
– Папесса? Мне казалось, она, наоборот, насаждает культ Великих.
– Не совсем, она насаждает культ Первородного Яйца. Да и потом, за эти десять лет папесса очень изменилась и больше вас не любит.
Королева вздохнула.
– Я чувствую себя такой старой. Мне все до чертиков надоело. Вы, Великие, в возрасте ста тридцати лет переселяетесь в хосписы для стариков, где вас пичкают лекарствами, на ночь надевают на задницу подгузники, заставляют ужинать в шесть часов вечера и дожидаться смерти, смотря по телевизору эстрадные концерты. Я видела вашу Фабьен Фулон, которой, как утверждают, сто пятьдесят один год. Она больше похожа на мумию и целыми днями бездельничает.
– Ваше Величество, вы хотите уйти в отставку?
Микроженщина придвинулась к нему и прошептала:
– Я знаю, что у меня нет на это права. Но мне так тяжело нести бремя этой власти. У меня такое ощущение, что кто-то взвалил мне на спину мешок с камнями и я начисто лишена возможности его сбросить…
Они в молчании смотрели издали на шумный, полыхающий всеми огнями город.
– С другой стороны, меня воодушевляет чувствовать себя пастухом, который ведет свое стадо к светлому будущему. Они пошли по песчаной отмели. Луна спряталась за облаком.
– Ты полагаешь, что мы, эмчи, тоже когда-нибудь сможем отдохнуть, сказав себе: «Вот и хорошо, мы ничем не отличаемся от других народов Земли»?
