Ознакомительная версия.
– Нет, давно дело было. На речке Ачаде, что справа в Яну впадает, в весеннюю пору из берега такой же зверь вывалился и у воды лежал. Песцы уже объели у него морду и выели брюхо, когда он мне попался. Тогда наш исправник о нем губернатору докладывал, а тот чиновника послал, чтобы зверя увезли. Да только к его приезду ничего не осталось: песцы мясо съели, а кости река схоронила.
– Так всегда бывает с этими находками, – пояснил Горюнов. – Пока их кто-нибудь случайно увидит, пока сообщит по начальству, а последние – в Петербург, академии, пока она командирует ученого для осмотра – проходят многие месяцы. А хищники и реки не дожидаются. И сколько редких находок уже пропало!
– Ну, мы с вами привезем кое-что получше! – сказал Ордин. – Шкуры, черепа и фотографии не дохлых, а живых ископаемых животных.
– Фотографии – пожалуй, но насчет черепов и шкур придется сильно экономить: они очень тяжелы и объемисты, а у нас всего три нарты, – заметил Костяков.
– А уж череп и шкуру мамонта не увезешь с нашими средствами передвижения! – рассмеялся Горюнов.
– Вы, кажется, рассчитываете, что мы увидим и живого мамонта? – спросил Костяков насмешливо.
– Почему же нет? Если здесь благоденствует и плодится носорог, то может жить и мамонт.
– Ну, ваши онкилоны давно истребили его, если застали здесь.
– А ради чего? Бивни им не нужны – продавать их некому, дичи и без мамонтов довольно, а добывать эту махину без огнестрельного оружия нелегко.
– Но ведь человек каменного века охотился на мамонта с еще более примитивным оружием.
– А я полагаю, Матвей Иванович, – вмешался в разговор Горохов, – что, если этот самый мамонт тут проживает, ему здешние люди поклоняются, как священному зверю, вроде птицы эксекю.
– Вполне возможно, Никита. И поэтому я надеюсь, что мы этого зверя увидим.
Собрав пожитки, перебрались на край поляны возле ручья и снова развели огонь. Поляна оказалась пустой – вероятно, носороги своим топотом и ревом испугали всех животных.
– И тут напакостили! – заметил Ордин. – А я надеялся, пока варится обед, подкрасться по опушке и сфотографировать быков и лошадей.
– Да, остались лишь птицы, которые интересны только как жаркое, – сказал Костяков, указывая на стаю уток, летавших над озером.
Без дальнейшей помехи пообедали, отдохнули и пошли дальше, придерживаясь берега ручья в надежде, что он приведет к озеру. Эта надежда оправдалась: хотя луг становился все болотистее, но вдоль ручья удалось пройти, и вскоре перед глазами открылась площадь воды до полукилометра в диаметре, окаймленная зеленью камышей. Большие кувшинки расстилали по воде свои листья вперемешку с мелкими листьями водяного ореха (Trapa natans) – растения, почти вымершего на Земле, а здесь существовавшего в изобилии. Дно озера, покрытое водорослями, медленно уходило вглубь, и среди подводной зелени сновали жуки и плавали стайки мелкой рыбешки. Дальше на озере плавали утки, гуси и чайки, а всплески в разных местах выдавали присутствие более крупной рыбы. Полуденное солнце, прорываясь через тучи, освещало косыми лучами эту мирную картину обильной жизни, невероятную для подобной широты.
– Ручей-то ведь течет не в озеро, а из озера, – заметил Горюнов.
– Что же из этого следует?
– А следует то, что воды котловины должны иметь какой-нибудь выход в море, то есть кольцо гор должно быть где-нибудь разорвано донизу.
– Допустим, что так.
– Нам важно выяснить это. Снеговые сугробы, по которым мы спустились, за лето сильно понизятся, и по ним уже нельзя будет подняться наверх. Стало быть, только разрыв в горах даст нам возможность выйти из котловины.
– Но его может и не быть, – сказал Ордин. – Вода может стекать по подземному каналу. В потоках лавы такие каналы бывают нередко. Вспомните дельфинов Гавайских островов из курса геологии.
– Это что такое? – спросил Костяков.
– Это длинные туннели в потоках лавы, которые тянутся от морского берега вглубь. Во время прилива вода заполняет их и выбивается фонтанами через трещины. Отсюда и название.
– Неправильное, потому что дельфины не пускают фонтанов воды, как киты, а только разбрызгивают воду, играя, – заметил Горюнов. – Но для нас отсутствие разрыва будет неприятно – придется ждать конца зимы, когда сугробы опять нарастут.
– Ну что же, зимовка на Земле Санникова входила в наши планы, если окажется возможной. А теперь ясно, что зимовать здесь можно.
В это время Горохов, не спускавший глаз с озера, прервал беседу восклицанием:
– Смотрите-ка, что там творится! Какое-то чудище из воды лезет!
На середине вода медленно вздувалась большим плоским бугром или пузырем. Вдруг этот пузырь лопнул, и из него вырвался клуб белого пара, быстро рассеявшийся в воздухе. По всему озеру от этого места разбежались круговые волны, и плавающие птицы покачивались на них.
– Уж не кит ли живет в глубине или другой крупный зверь? – предположил Горохов.
– Киты в пресной воде не живут, – заметил Горюнов. – Но что за причина этого явления?
В это время Ордин вынул из футляра термометр и погрузил его в воду. Горохов рассмеялся – настолько бессмысленным показался ему этот способ узнать, кто живет в озере.
– Представьте себе, вода имеет двадцать пять градусов тепла по Цельсию! – воскликнул Ордин.
– Ранней весной под этой широтой – и двадцать пять градусов! Это непостижимо! – сказал Костяков. – Вы не ошиблись ли десятка на два?
– Смерьте сами, если не верите.
– Но как же объяснить это?
– Очевидно, озеро имеет подземный приток горячей воды или скорее даже пара, судя по тому, что мы только что видели. А это согласуется с моим предположением, что котловина – дно кратера старого вулкана, в глубине которого еще сохранилось достаточно тепла, выделяющегося время от времени по трещинам.
– Нужно подождать, не повторится ли это явление, – сказал Горюнов.
– Подождем. А пока я скажу, что если таких озер здесь много, то одна из причин теплого климата Земли Санникова найдена.
Круговые волны успокоились, и озеро снова стало гладким, как зеркало. Все с интересом смотрели на него в ожидании. Горюнов держал в руке часы.
Через тридцать две минуты после первого вздутия вода снова начала подниматься пузырем, который достиг примерно двух метров вышины, после чего лопнул с выделением пара.
– Ваше объяснение, очевидно, правильно! – сказал Горюнов. – Мы имеем периодическое выделение пара, или горячего воздуха, из недр Земли, которое непосредственно и через воду озера согревает котловину.
– А озер мы видели целый ряд, рассматривая котловину с высоты ее окраин.
Ознакомительная версия.
