Теперь уж непонятно, подумалось Феодосию, то ли зло обхитрило добро, то ли добро обвело вокруг пальца зло. По идее, для подпольщиков дядя Витя отрезанный ломоть, и им выручать его неинтересно. Однако, «К2» это всего лишь программный комплекс, которому такие нюансы недоступны. Он действует в рамках общей стратегии — вредить, где только возможно.
На следующий день генеральный инспектор собрал всех офицеров, метал громы и молнии, устроил страшный конвульсиум, публично ненавидел автоматику. На это зам по системотехнике резонно отвечал, что без автоматики в застенке побегов было намного больше, сейчас попросту первый случай. Обычные стальные двери с встроенными, навесными и даже кодовыми замками не справлялись с наукоемкостью современных злодеев. Крошечные плазменные резаки разваливали двери и решетки; микроскопические кумулятивные заряды пробивали запоры; едва заметные приборы, состоящие из рентгеновского лазера и микропроцессора, мгновенно изучали принцип работы всякого замка; ключи типа «каракатица» четко срабатывали в любой замочной скважине. Все эти приспособления вшивались злоумышленниками загодя под кожу, вставлялись в рот под видом зубов. А могли попасть к задержанным гражданам в передачах, на свиданках, при поцелуях и рукопожатиях. Каких уж только бестий земля не носит. А сколько сраму мы набрались, когда все необходимое для злодейства приползало, прилетало и приплывало по канализации в нутре у робиков. И как те наловчились выходить на нужных им людей или, вернее, нелюдей по одному лишь рисунку теплового излучения.
Видно было, что горечь поражений сидит в сердцах сотрудников ССС, потому что многие мужественные лица покрылись краской. Зам по системотехнике вдохновенно закончил: «Только перевод каждой двери, каждой щели на автоматическое управление, закутывание всех систем Службы в кибероболочку остановило разрастание этой заразы».
Генеральный решил не выставлять себя в роли дремучего дубаря, хотя и помянул про себя уважительным словом старый добрый сыск, колючую проволоку, вышки с автоматчиками и злых собак.
— Очень удачно декламируете. Вам бы с большой трибуны выступать, зажигать народ. Ладно, толковать нам больше нечего. Будем считать так — за три дня наша любимая оболочка кого надо выловит, наступит на хвост и еще раз убедительно продемонстрирует, и тэ-дэ и тэ-пэ… Кстати, говорят, есть такой «К2». Не помешает ли он нам мирно трудиться?
— Движения модулей «К2» пресекаются немедленно, — бойко отрапортовал зам по системотехнике. — Системные журналы показывают нам, что в этом отношении сейчас все чисто.
— Вам показывают, вам, — уточнил значительный человек. — Ну, старайтесь, если ума нет, — закончил на незлобливой ноте генеральный.
В МВД и прочие органы жаловаться не станем, а то они нас гадко высмеют и всячески обидят, следовательно, будем тужиться самостоятельно — это в речи генерального инспектора прозвучало четко. Вот она, взаимная нелюбовь в действии, вздохнул Феодосий. Органы обязаны отдать нам дядю Витю, потому как не могут доказать, что он преступен. Если это докажем мы, значит, их дело, в общем-то, к вечеру. Ясно же, что блатной элемент все более предпочитает мыследействия. Однако если мы упускаем дядю Витю, не доведя его до судебной экспертизы, то ловить его органы не обязаны. Разве что мы будем долго ползать перед ними на коленях, целовать ботинки, называть себя меньшими братьями и сочинять, что он унес из застенка ценную аппаратуру.
Феодосий не собирался сидеть, сложив голову на ручки. В Службу Санации дальновидными ее основателями была заложена структура «пылевого» типа. Она пронизывала все уровни, подразделения и замыкалась на отдел особых операций в центральном управлении Службы. В нее включались проявившие себя инспектора вроде Феодосия, а также секретные агенты. Как и положено, Феодосий запустил программу отбора, и она выдала ему номер и место контрольной явки агента, а также пароль. Человека под номером 0013 Феодосий знал по опыту совместной борьбы — Освальд Фалько сдохнет, не подведет. Тык был удачным.
Инспектор встретился с агентом в рюмочной и поручил ему наблюдение за дядей Витей.
— …Наблюдение — это еще не все. В случае, если органы безопасности или наша группа захвата попытаются вывести объект из игры, окажи ему мягкое содействие. То есть никакой стрельбы и нанесения большого материального ущерба. Внешность меняй во время работы основательно, сейчас установить личность можно даже по форме щек. С объектом контакт минимальный, но его радиомаяк не упускай. Делай все именно так, пока я тебе не дам других указаний.
Освальд Фалько усмехнулся, но ничего не сказал. Никакая самодеятельность не проходит даром, подумал Феодосий, глядя на удаляющиеся широкие плечи агента. Прибьет кого-нибудь мизинцем левой ноги и глазом не моргнет. «Крышу» надо поскорее натянуть. Инспектор нашел на улице телефон и позвонил в центральное управление, в отдел особых операций. Ответил незнакомый голос, на пароль отозвался неверно, сообщил, что начальство в отлучке, — попытался выяснить, в чем, собственно, дело. Этот человек не внушал доверия, поэтому Феодосий ушел со связи. До завтра подождет, чего уж там особенного за один день случится.
Очень ранним утром того же дня автокран с прилипшим к стреле дядей Витей остановился на одной из пустынных, достраивающихся еще улиц. Дядя Витя минут пять не мог преодолеть окоченения, наконец сполз на землю. Он осторожно заглянул в кабину — там мигали индикаторы, а водителя не существовало, машиной управляла малая оболочка. Дядя Витя поежился от таинственности происходящего. То ли он сам обернулся чудовищем, то ли ему помогал какой-то колдун-гуманист. Он еще не забыл ощущения силы, которая совсем недавно наполняла его руки, и ноги, и голову, и сердце, и хвост. Кажется, у него был и хвост. Дядя Витя даже пошевелил своими слабыми руками и ногами — неужели все это натворил я?
Окоченение не проходило, ветер свистал, как будто все живое на свете вымерло надежно и с гарантией. Он прошелся мимо заселенных домов — даже в парадную не завалиться, двери на кодовых замках. Тогда дядя Витя решил: надо просто ходить, чтобы не уснуть и не замерзнуть. И правильно решил, на одной помойке он нашел знатный кусок парусины с дыркой посередине. Продел голову, и получилась экзотика, что-то переходное из плащ-палатки в пончо. Потом набрел на детский городок, забрался в пластиковый танк, стал похож на кучу грязного тряпья, затих и заснул сном свободного человека.
— Дяденька, шли бы вы обратно на помойку, а то здесь дети играют, — разбудил беглеца какой-то малыш. Дядя Витя встряхнулся, высунул голову из кокона, пошарил в карманах. Конфет там не было, зато нашлась миниатюрная видеокамера. Видимо, она свалилась со стены, когда кран бодал вестибюль, и дядя Витя машинально прихватил ее.
