Уайлер задумчиво взглянул на Фишера.
– Крайл, мы знаем, что у тебя там осталась годовалая дочка. Учитывая обстоятельства, тебе не следовало бы, наверное, заходить так далеко.
– Согласен. Но я же не хорошо смазанный робот. Иногда кое-что случается и против твоей воли. А когда девочка родилась, я нянчился с ней целый год…
– Понятно, но год – это всего лишь год. Едва ли за такое время может создаться прочная связь.
Фишер скривился.
– Тебе кажется, что все так просто, но ты совершенно ничего не понимаешь.
– Объясни – я попробую понять.
– Видишь ли, она как две капли воды похожа на мою сестру.
Уайлер кивнул.
– Ты упоминал о ней в своей анкете. Рози, кажется.
– Розанна. Она погибла восемь лет назад во время беспорядков в Сан-Франциско. Тогда ей было всего семнадцать.
– Сочувствую.
– Она не была ни на чьей стороне. Просто под руку подвернулась – это чаще случается с невинными очевидцами, чем с заводилами и их приспешниками. Потом мы нашли ее тело и кремировали.
Уайлер сочувственно молчал.
– Ей было только семнадцать, – продолжал Фишер. – Родители наши умерли, – он коротко взмахнул рукой, словно хотел сказать, что не желает вдаваться в подробности, – когда мне было четырнадцать, а ей четыре. После школы я работал и следил, чтобы она была сыта, одета и под присмотром – даже когда мне самому приходилось туго. Я стал программистом – эта работа едва могла прокормить, о приличном заработке не могло быть и речи. И вот едва ей исполнилось семнадцать… Да она за всю жизнь никого пальцем не тронула и знать не знала, о чем был весь шум и зачем драка. Просто шла мимо, и все…
– Теперь мне понятно, почему ты решил отправиться на Ротор.
– О да. Пару лет я жил как во сне. Потом, чтобы занять чем-нибудь голову и в надежде на опасности, поступил в Контору. И какое-то время искал смерти – а пока не нашел ее, старался сделать что-то полезное. Когда обсуждался вопрос о засылке агента на Ротор, я вызвался добровольцем. Не хотелось больше видеть Землю.
– Но ты вернулся. Жалеешь?
– Немного жалею, конечно. Только на Роторе мне было душно. При всех своих недостатках наша Земля так просторна. Гаранд, если бы ты только видел Розанну! Ты даже не можешь себе представить. Хорошенькой она не была, а вот глаза… – Взгляд Фишера застыл, словно углубился в былое. – Прекрасные глаза… жутковатые даже. Я никогда не мог глядеть в них без трепета. Она словно видела меня насквозь – если ты понимаешь меня.
– Нет, не понимаю, – заметил Уайлер. Фишер не обратил внимания на его слова.
– Она всегда знала, когда я привирал или утаивал что-нибудь. Даже промолчать было трудно – она всегда догадывалась, в чем дело.
– Ты хочешь сказать, что она была телепатом?
– Что? Да нет же. Она говорила, что умеет догадываться по выражению лица и интонациям. Она говорила, что никто не может скрыть свои мысли. Смейся не смейся, но и скорби за смехом не спрячешь, и улыбкой горечи в душе не укрыть. Она пыталась объяснять, но я так и не сумел понять, как ей это удавалось. Она была совсем не такая, как все, Гаранд. Я благоговел перед ней, И вот рождается моя собственная дочка, Марлена…
– Ну и?..
– С такими же точно глазами.
– Как у сестры?
– Поначалу не совсем, но я видел, как они становились такими. Ей было только шесть месяцев, а мне уже хотелось опустить глаза под ее взглядом.
– И жена испытывала то же самое?
– По ее поведению я никогда не замечал этого, но ведь сестрички Розанны у нее не было. Марлена почти не плакала, всегда была такой спокойной. Розанна, насколько я помню ее в детстве, была такой же. И судя по личику Марлены, красавицей она быть не собиралась. В общем, словно это Розанна вернулась ко мне. Словом, все давалось мне весьма тяжело.
– Ты говоришь о возвращении на Землю?
– Да, так трудно было покидать их. Словно я вновь потерял Розанну. Дочь мне тоже теперь не увидеть!
– Но ты же вернулся.
– Из чувства долга. Долг! Но если честно – я чуть было не остался. Меня буквально раздирало на части, Я отчаянно не хотел оставлять Розанну… то есть Марлену. Видишь, я имена перепутал. Жена моя, Эугения, тогда сказала мне трагическим голосом: «Если бы ты знал, куда мы направляемся, то не рвался бы обратно». А я совсем не собирался их покидать. Я хотел, чтобы она вернулась со мной на Землю. Она отказалась. Тогда я попросил ее отдать мне… Марлену, Она снова отказалась. И в тот самый момент, когда я уже готов был сдаться, она словно взбесилась и прогнала меня. Я и ушел.
Уайлер задумчиво взглянул на Фишера.
– «Если бы ты знал, куда мы направляемся, то не рвался бы обратно…» Так она сказала?
– Да, так она и сказала, А когда я стал спрашивать, куда же летит Ротор, ответила: «к звездам».
– Тут что-то не так, Крайл. Ты знал, что они собираются лететь к звездам, но она сказала: «Если бы ты знал, куда мы направляемся…» – значит, кое-что тебе не было известно. Так что же ты так и не узнал?
– О чем ты говоришь? Как можно знать то, чего не знаешь?
Уайлер пожал плечами.
– Ты сказал об этом на допросе в Конторе?
Фишер задумался.
– Кажется, нет. Просто не вспомнил, пока не начал рассказывать тебе. – Он прикрыл глаза, потом медленно проговорил: – Нет, я никому не говорил об этом. Просто в голову не пришло.
– Ну хорошо. А как ты сам считаешь, куда мог отправиться Ротор? Может быть, ты все-таки слыхал кое-что? Слухи, какой-нибудь намек?
– Все считали, что к альфе Центавра. Куда же еще? Все-таки самая ближняя к нам звезда.
– Твоя жена была астрономом. Что она говорила об этом?
– Ничего, Буквально ни слова.
– Но Ротор же запустил Дальний Зонд…
– Да.
– И твоя жена участвовала в этой работе в качестве астронома.
– Да, но она об этом молчала, а я старался не спрашивать. За любое открытое проявление излишнего любопытства меня могли бы посадить – даже казнить, насколько я понимаю, – и тогда дело осталось бы несделанным.
– Но она же была астрономом – неужели не знала, куда они собираются лететь? Она ведь сказала: «Если бы ты знал…» – понял? Она знала, но если бы узнал и ты…
Фишер не проявил интереса к намеку:
– Видишь ли, она молчала, и я не могу сказать, знала она или нет, мне нечего тебе сказать.
– Ты уверен? А не припомнишь каких-нибудь словечек, фраз, смысла которых ты не понял тогда? Что-нибудь такое, чем ей случалось озадачить тебя?
– Не могу даже представить.
– Подумай! Что если с помощью Дальнего Зонда они обнаружили планетную систему около одной из подобных Солнцу компонент альфы Центавра?
– Не могу сказать.
– Или они нашли планету возле какой-нибудь другой звезды?
