Увидев это богатство, бразилец пошутил: уж не предвидел ли Саор крушения самолета, сделав такие запасы? У Жоана оказался только складной нож и сильная лупа, с которой он никогда не расставался.
Прежде всего следовало подумать об экипировке. Их дорожные костюмы из грубого полотна и ботинки были достаточно прочны, но кто знает, сколько времени придется им странствовать. Поэтому Жоан занялся портняжным ремеслом, благо материала - парашютного шелка - было предостаточно. Он сшил не особенно элегантные, но зато просторные куртки и широкополые шляпы, нарезал обмотки для защиты ног от укусов змей. Кроме того, он смастерил походную палатку, а из стропов сплел большой гамак. Сергей огорчался, что ничем, кроме советов, не мог помочь Жоану - рука еще не зажила, - поэтому он взял на себя заботу о питании - собирал плоды и орехи.
В надежде найти еще что-нибудь полезное, что смогло бы пригодиться в походе, друзья отправились к месту падения самолета. Вода успела унести обломки машины, и единственное, что обнаружили они на прибрежных камнях - это большую, видимо пилотскую, алюминиевую флягу, наполненную шоколадом. Ценная находка! Теперь у них в запасе имелось около литра концентрированного питательного напитка, который можно разбавлять водой. Шоколад они решили оставить в качестве неприкосновенного запаса, надеясь, что в пути смогут в достатке собирать плоды, орехи, различные съедобные коренья и злаки.
Несчастье сближает людей, располагает к откровенности. Уже в первые два-три дня Жоан и Сергей, казалось, знали все друг о друге. Но это только казалось. Сергей словом не обмолвился, что он знает Гарсия Кольеша, жестокого эксплуататора, любителя футбола, на плантации которого он недавно работал. А Жоан, в свою очередь, умолчал о ссоре с отцом, как, впрочем, и об истории с таинственной прозрачной пластинкой, из-за которой он, в сущности, и попал сюда.
Орудуя иглой, Жоан охотно рассказывал Сергею о своей родине, ее природе, народах, обычаях, истории. Историю он особенно хорошо знал. Он рассказывал, как алчные европейские искатели алмазных и золотых россыпей грабили, уничтожали вольнолюбивые племена южноамериканских индейцев и как индейцы защищали свою независимость и свободу. Рассказывал он и про восстания завезенных сюда из Африки рабов, выдвинувших из своей среды талантливых вождей-военачальников, вроде негра Ганга Зумби, основавшего в глубине джунглей свободную республику Палмарис, или негра-раба Энрике Диаса, воины которого разгромили голландские войска принца Мориса Нассаусского...
Сергей слушал эти рассказы и раздумывал: как понять Жоана? Судя по тому, как он осуждает белых завоевателей, с какой горечью повествует о судьбах индейцев, о гибели индейских племен, Жоан явно на стороне обездоленных. Сергей мог бы этому поверить, если 6 не знал, что Жоан - сын Гарсия Кольеша. Сколько раз ему хотелось спросить Жоана, но врожденное чувство деликатности мешало.
Видимо, желая сделать своему новому другу приятное, Жоан как-то рассказал об экспедиции русского академика Лангсдорфа. Сергею радостно было услышать о научном подвиге своего соотечественника, путешествовавшего по Бразилии в начале прошлого века. Лангсдорф собрал уникальные коллекции оружия, одежды, принадлежностей быта и оставил ценнейшие записки о ныне исчезнувших с лица земли индейских племенах.
И вот наступило утро, когда друзья смогли отправиться в дорогу. Они долго обсуждали и спорили о своем местонахождении, чтобы решить, куда им идти, пока не решили направиться на северо-восток. Почему-то Жоану казалось, что в этом направлении у них больше шансов выйти к берегам одного из многочисленных притоков Амазонки.
Жоан шел впереди, выискивая в зеленом полумраке леса более удобный путь, время от времени сверяя направление по компасу. Много часов брели они по болотистой почве, иногда утопая по пояс в жидкой грязи, путаясь в корнях огромных деревьев, и только к вечеру выбрались на более возвышенное место. Здесь оказалось посуше. Деревья стояли не сплошной стеной, как в низине, но также были переплетены лианами, густо обросли эпифитами. На стволах, на ветвях, покрытых похожим на плесень бледно-зеленым мхом, росли крупные орхидеи. Лазающие папоротники взбирались до вершин деревьев. Вкупе все это создавало непроницаемый для солнечных лучей и дневного света зеленый шатер, внутри которого царил душный полумрак, стояла действующая на нервы давящая тишина. Поддавшись ей, Сергей и Жоан разговаривали вполголоса, словно боясь потревожить торжественное молчание девственной природы.
На следующий день путники попали в заросли... грибов. Казалось бы, мытарства по свету должны были отучить Сергея удивляться чему-нибудь, но тут он раскрыл рот, увидев на небольшом участке множество красных, лиловых, оранжевых грибов самых различных размеров - от пуговицы до автомобильного колеса. Сергей не удержался и случайно прикоснулся к одному странному грибу, у которого вместо шляпки торчали рожки, похожие на огурцы. В тот же миг несколько "огурцов" "выстрелило" зеленоватой пылью. Жоан, находившийся рядом, оттолкнул Сергея в сторону и сердито крикнул:
- Саор, не трогай неизвестные тебе растения! Среди них могут быть ядовитые...
Предостережение Жоана: оказалось не напрасным: вскоре Сергей почувствовал в руке боль, которая перешла в нестерпимый зуд. Видимо, грибная пыльца все же попала на руку и сейчас давала о себе знать. Единственным утешением для Сергея оставалась мысль: хорошо хоть попало не в глаза...
Около двух недель пробирались путники по угрюмым сельвасам. Последние дни Жоан заметил, что лес понемногу начинает редеть. По-видимому, на их счастье, если можно назвать счастьем падение самолета, они упали где-то на окраине леса, иначе, чтобы добраться до открытых солнцу мест, потребовались бы месяцы пути. В лесу им попадались только птицы, и те гомонили где-то в вершинах деревьев, не рискуя опускаться в темноту леса. Пищей путникам служили плоды, бразильские орехи и съедобные корни, которые Жоан умел так ловко опознавать.
Бразилец убедился, что его русский, друг очень любознателен. Он подробно расспрашивал о всех неизвестных ему растениях, животных. Втайне Жоан даже завидовал той легкости, с какой Сергей воспринимал и запоминал эти сведения.
Жоан, шедший все время впереди, показал Сергею на странное дерево, походившее на большую вилку, воткнутую черенком в землю, с гладким высоким стволом и кожистыми заостренными овальными листьями, собранными на концах ветвей в пучки наподобие метелок.
- Это знаменитая гевея, из-за которой в свое время шли войны, - объяснил Жоан. - Когда-то Бразилия была единственным местом, где добывался сок гевеи. Если этот сок прокоптить на огне, он свернется и получится каучук, который в те времена стоил баснословных денег. В 1872 году англичанин Генри Уикэм украл семена гевеи и посадил их на Цейлоне и в Сингапуре. На этом монополия нашей гевеи кончилась...
