- Вильям Пиерс занимается исследованиями в области низких температур, экспериментирует с медью. Так, кажется?
Я кивнул.
- И он чего-нибудь добился?
- Пока нет.
- Скажите, это простое совпадение, что на его объекте возможно хранить головы?
- Полагаю, что да. Тем не менее в противном случае сестра вряд ли доставила бы сюда эти головы. Думаю, точнее будет назвать это подвернувшейся возможностью, а не совпадением.
Фиона заказала видеоматериал об общинах, требующих расследования импортной сделки по закупке голов. Прозвучавшие имена впечатляли - четыре самые крупные общины и еще пятнадцать, разбросанных по всей Луне, включая Нернстов и Кайлететов.
- Кстати, знаете ли, какой фурор вы произвели на Земле? - спросила она.
- Да, слышал.
- А что на Марсе тоже подняли шум по этому поводу?
А вот это уже стало для меня сюрпризом.
- Они требуют, чтобы покойники-земляне хранились на Земле, и усматривают в сделке нежелательный прецедент. Экспортируя препараты, Земля перекладывает на другие планеты ответственность за свои внутренние проблемы. Они считают, что Луне следует наладить сотрудничество с Землей, чтобы сообща справиться с этой проблемой.
- Никакой проблемы не существует, - возразил я, начиная терять терпение. - Никто на Земле вообще не вспоминал об этих головах на протяжении десятилетий.
- Так почему же сейчас разразился такой громкий скандал? поинтересовалась Фиона.
Я тщательно обдумал свой ответ, стараясь удержаться в рамках приличий.
- У нас есть подозрение, что за всем этим стоят Таск-Фелдеры, - выпалил я наконец.
- В чем вы меня хотите обвинить? Неужели в том, что с моим появлением в Совете этот орган стал отдавать предпочтение интересам нашей общины? Что я нарушила клятву, данную при инаугурации?
- Я никого ни в чем не обвиняю. Но в последнее время появились явные признаки того, что представитель Пуэрто-Рико в национальной ассамблее Соединенных Штатов...
- Представитель в конгрессе, - поправила она.
- Да. Вы знаете о его поведении?
- Он логологист, как и большинство пуэрториканцев. Значит, вы обвиняете моих единоверцев в том, что они все это спровоцировали? - В ее голосе звучало такое неподдельное возмущение, что на какой-то момент я усомнился в своей правоте. Не ошиблись ли мы в своих выводах? Правильно ли проанализировали факты? Не увели ли нас сознательно в сторону? Но потом мне вспомнились Янис Грейнджер и ее тактика во время первой беседы. Фиона Таск-Фелдер была ничуть не мягче и ничуть не вежливее. Более того, она пригласила меня сюда, чтобы скрутить в бараний рог.
- Извините, мадам Президент, но не лучше ли нам вернуться к предыдущему вопросу?
- Вопрос заключается в том, что вы согласились явиться сюда для дачи свидетельских показаний Совету в полном составе, объяснив смысл вашей деятельности, ваши дальнейшие намерения - в общем, все, что касается возникшего инцидента. Ближайшее заседание Совета состоится через три дня.
Я улыбнулся и покачал головой. Потом извлек из кармана дисковвод.
- Автоконсультанта, пожалуйста, - попросил я.
Фиона продолжала буравить меня взглядом, и сквозь ее улыбку теперь явственно сквозила напряженность.
- Уж не состряпали ли вы по такому случаю новый закон? - спросил я, давая понять, что меня голыми руками не возьмешь.
- Вовсе нет, - произнесла Фиона с видом хищника, наконец вонзившего когти в свою жертву. - Думайте все, что вам заблагорассудится об общине Таск-Фелдеров или о логологистах - словом, о моих людях, но мы никогда не нарушаем правил игры. Спросите своего адвоката о визитах вежливости и официальных заседаниях Совета. Сейчас вы нанесли мне визит вежливости, именно так я и записала в регистрационном журнале.
Мой автоконсультант нашел соответствующие правила, регламентирующие визиты вежливости, в том числе одно правило, принятое Советом тридцать лет назад, которое предоставляло Совету право узнавать все, сообщенное Президенту, в качестве свидетельских показаний, даваемых под присягой. Очень странный, откровенно защищающий узкие, местнические интересы закон, так редко применявшийся, что мне и слышать-то о нем не приходилось. Но, оказывается, всему свое время.
- Давайте закончим эту бесполезную дискуссию, - сказал я, поднимаясь со стула.
- Передайте Томасу Сандовалу-Райсу, что вам с ним надлежит явиться на ближайшее, заседание Совета в полном составе. После недавно принятого закона у вас не остается выбора, Мики. - Последние слова Фиона произнесла без тени улыбки.
Выскочив из офиса как ошпаренный, я торопливо прошел по коридору, избегая встречаться взглядом с девушками, по-прежнему перевозящими файлы...
- Стоило ей расставить силки, как туда угодил кролик, - сказал Томас, подливая мне пиво.
Весь вечер он сохранял необыкновенное спокойствие - с тех пор, как я переступил порог его дома и выдавил из себя мучительное признание. Даже вспышка необузданного гнева не удручила бы меня так, как его невозмутимость, сквозь которую проглядывало глубокое разочарование.
- Не вини во всем себя, Мики. - Томас выглядел каким-то поникшим и отрешенным, словно аквариумный анемон. - Мне следовало заранее знать, что они готовы на любую пакость.
- Я чувствую себя полным идиотом.
- За последние десять минут ты уже в третий раз это говоришь. Спору нет, ты повел себя как идиот. Но не следует из-за этого раскисать.
Я лишь покачал головой. Куда уж дальше раскисать?..
Томас поднял стакан с пивом и сказал, разглядывая пузырьки:
- Если мы откажемся давать показания, то лишь усугубим ситуацию. Получится, что мы игнорируем пожелания дружественных общин. Так недолго и в изменники попасть. А если мы начнем говорить, получится, что нас облапошили, что, попустительствуя бюрократам, мы вместе с ними посягаем на священное право общин оберегать свои деловые секреты... Мы будем выглядеть слабыми и глупыми в глазах наших соседей. Фиона заманила нас в хитроумную ловушку, Мики. Но если бы ты отказался к ней идти, ссылаясь на семейные традиции, она пустила бы в ход какую-то другую уловку.
И дураку ясно, что нас теперь ждет. Моральная изоляция, долгие выяснения отношений, разрыв заключенных контрактов, может быть, даже экономический бойкот. Такого на Луне еще не случалось, Мики. На этой неделе нам суждено войти в историю. Лично я в этом не сомневаюсь.
- Могу я как-то поправить дело?
Томас залпом осушил стакан и вытер губы.
- Еще по стаканчику? - предложил он, показывая на бочонок.
- Нет, - покачал я головой.
- Правильно. Я тоже не буду. Нам сейчас нужны ясные головы, Мики. Мы проведем общесемейное собрание, чтобы заручиться поддержкой всех членов общины. Дело приняло такой оборот, что директор и синдики вряд ли справятся с этим сами.
