Свернув с дороги, они осторожно двинулись по тропе, ведущей в деревню чернокожих. Вскоре до них начал доноситься грохот барабанов и пронзительные звуки дудок, а также ритмичные возгласы толпы.
На опушке перед палисадом Дейв и Вана остановились и решили забраться на дерево, чтобы осмотреться, но из дупла вырвался рой потревоженных тараканов-вонючек, и им пришлось в панике спрыгивать на землю. Единственной наградой им стали царапины, ссадины и жуткий смрад, от которого выворачивало наизнанку. Даже пес и кошка шарахнулись от них, спрятались в ближайших кустах и отказались выходить. В итоге им пришлось отправиться к ближайшему ручью и долго отмываться от вонючих брызг.
Дейв все же успел разглядеть с дерева, что происходит за палисадом. – Йотля привязали веревками к телу убитого им стражника и подвесили на высоком столбе, – сказал он, оттирая тело мягкой глиной. – Мешка с яйцами душ я не заметил.
– Он может находиться где угодно.
– Думаю, его отнесли в хижину шамана. Ее легко отличить – она самая просторная и стоит посредине деревни.
– Значит, перелезем через стену и проберемся в хижину, пока черные отвлечены на йотля.
– Не годится, – сказал Дейв. – Там собаки; они нас сразу учуют. Слава Великой матери, они не обратили внимания, когда мы подняли тараканью вонь!
– Должно быть, привыкли, что от этого дерева смердит.
Сколько они ни оттирали свои тела глиной и песком, зловоние не ослабевало, зато распугало всех рыб, змей и лягушек в округе. По крайней мере, теперь им не досаждали мухи.
– Думаю, надо дождаться, пока в деревне все уснут, – сказала Вана. – Но нам придется поторопиться. Даже если собаки привыкли к тараканьему запаху из-за ограды, тут им придется нелегко.
– Между прочим, – заметил Дейв, – нам вообще не обязательно спешить. Можем просто выждать, когда чернокожие наконец покончат с йотлем и вернутся к нормальной жизни. Они не могут вечно охранять наши яйца душ, раньше или позже обязательно отвлекутся, и тогда-то мы выкрадем мешок.
– Все не так просто. Чем дольше мы будем прятаться в лесу и наблюдать за деревней, тем больше шансов, что черные нас обнаружат. Думаю, надо действовать прямо сейчас, пока они взволнованы и отвлечены.
Дейв задумался над ее словами.
– Кроме того, сейчас я вся на нервах, – добавила Вана, – а от долгого ожидания наверняка оробею и потеряю решимость.
– Пожалуй, ты права. Кроме того, если нам не удастся выкрасть мешок сейчас, ничто не мешает вернуться за ним позже.
– Не знаю, сколько я еще смогу протянуть без своего яйца, – жалобно сказала девушка. – Не знаю, как это у тебя, но мне все труднее бороться с этим ощущением пустоты и бесцельности. Все чаще хочется просто лечь и умереть, прекратить это тягостное существование.
Дейв посмотрел на нее с искренним сочувствием. Он прекрасно понимал, как нелегко ей сейчас приходится.
– Пойдем, – сказал он, вставая и протягивая спутнице руку. – Посмотрим, что творится в деревне.
А ведь она ест человечину, внезапно подумалось ему. Какая отталкивающая привычка. Ясно, что о женитьбе не может идти и речи, да и о любовной близости тоже. Но вот странное дело – если бы Вана была не девушкой, а юношей из племени людоедов, разве это помешало бы нам стать друзьями? Ничуть! Но раз она девушка, то это по какой-то необъяснимой причине все меняет.
Необъяснимо, но факт.
Со второй попытки Дейву и Ване удалось найти дерево, не заселенное тараканами-вонючками. Страдая от укусов мелких муравьев, они сидели на высокой ветке и наблюдали за происходящим за палисадом. Все население деревни, за исключением собак, кур, свиней, йотля и четверых воинов в дозоре, веселилось и плясало. Дети пили брагу наравне со взрослыми, и даже грудные младенцы по мере сил потягивали хмельной напиток.
Перед хижиной шамана пылал костер, в который регулярно подбрасывали сушеных трав. От костра валили клубы зеленоватого дыма, и жители деревни время от времени заходили в них подышать. Судя по их поведению, опьяняющее действие дыма было даже сильнее, чем у местного спиртного.
Ни Дейв, ни Вана не смогли опознать дурманящую траву – их племена не знали ничего подобного.
В каждом из четырех углов палисада стояла деревянная вышка с крытой дозорной площадкой; с каждой площадки на землю спускалась лестница; на каждой вышке сидел часовой. Стражники с тоской и завистью смотрели сверху вниз на гудящую толпу. Дейв надеялся, что они не выдержат и присоединятся к веселью, оставив палисад без присмотра, что позволит ему скрытно проникнуть в деревню.
Посредине деревни в землю был вкопан высокий столб с короткой отвесной перекладиной, с которой свисали две веревки. На одной веревке, обвязанный поперек пояса, болтался йотль, на другой покачивалось тело убитого им чернокожего. Их ноги едва доставали до земли, а запястья были связаны между собой, так что йотль был вынужден смотреть мертвецу в лицо.
Прикасаться к йотлю разрешалось только детям. Под смех и одобрительные возгласы старших они колотили пленника палками и кидались в него грязью и свиным навозом. Один карапуз облил йотля брагой, за что был сурово отчитан взрослыми – расходовать ценный напиток впустую не поощрялось.
Музыканты окончательно сбились с общего ритма; каждый играл свое, не обращая внимания на остальных. Шаман в своем ритуальном танце начал опасно пошатываться и спотыкаться; трещотка, которую он вращал над головой, то и дело скребла по земле. Одна женщина, надышавшись дыма, упала в костер, но ей повезло – по чистой случайности ее вовремя заметили и вытащили.
– Хорошо, что ветер не в нашу сторону, – отметил Дейв. – От этого дыма можно и с дерева свалиться.
Перекусив фруктами и отряхнув с тела муравьев, они продолжили наблюдать за деревней в ожидании развязки. Джум и Эджип терпеливо сидели под деревом.
Наконец силы празднующих начали истощаться. Первыми выбыли дети, как менее стойкие; за ними постепенно, поодиночке и парами, отключились и взрослые. Шаман, взбодренный танцем, продержался дольше всех; он еще долго бродил среди неподвижных тел, хихикал и колотил павших своей трещоткой. Но наконец силы оставили и его; в последний раз вдохнув зеленого дыма, он повалился на траву и больше не шевелился.
Дейв понял, что настало время действовать, и быстро спустился с дерева. Своих зверей он оставил в засаде на опушке леса, на случай, если ему придется отрываться от погони.
Воин на ближайшей вышке зорко смотрел по сторонам, но его бдительность была лишена смысла. Даже если он вовремя заметит врага и подаст сигнал, на помощь ему придут только трое оставшихся часовых. Отряд из десяти воинов сейчас мог легко захватить деревню и без спешки перебить всех спящих.
