Только это был не лучший способ снискать расположение тестя. Я посоветовался с начальством, как долго мне придется сидеть пень пнем. "А если глуп как пень, родишься баобабом". Я прорычал в микрофон.
- Слушайте, есть там кто из людей на связи?
- Дани слушает вас, господин лейтенант.
- Слушай, Дани, вы что, не знали, что Янос отправился на охоту сегодня?
- Минуточку, - минуточка вышла длинной, а потом Дани подал голос. - Мы приносим вам наши извинения, но князь действительно отправился на охоту.
- А какого рожна вы меня посылали? Чего ради я восстал из гроба? Вы меня что, в гроб вогнать хотите?
- Еще раз приношу вам свои извинения, господин лейтенант. Оператор проявил халатность и не просмотрел пленку утренних донесений. Мы просмотрели ее сейчас. Янос действительно куда-то уехал. Мы можем уточнить, кто с ним был, что они с собой брали, какие разговоры велись в кавалькаде, только это потребует времени. Что с вами, господин лейтенант? Вы издаете странные звуки, у вас конвульсии на лице.
- Ничего, любезный, это зубовный скрежет. Как долго я могу протянуть в этом сундуке?
- В сундуке? Вы сказали "в сундуке"?
- В скафандре, мой маленький друг, в скафандре.
Иногда мне кажется, что умственные способности деймос деградировали вместе с ростом. Или у них другое чувство юмора?
- Когда у скафандра сдохнут батарейки?
- Истощатся, вы хотите сказать?
- Именно это я и хотел сказать.
- Если вы не будете двигаться, запасов электричества хватит надолго. Сейчас вы исчерпали около 8% своей мощности. Что еще требуется, мсье?
- Ничего, сэр. Впрочем, проверьте, о чем шел разговор в свите Яноса утром.
- Слушаюсь и повинуюсь, падишах.
Вот видите, с какой швалью мне приходилось работать! На Дани я не в обиде, а что до неизвестного мне доселе оператора (поймаю - ухи оторву), то здесь тоже все ясно.
Гидрофлюоресцидная кислота, так, кажется, она называется. Та самая, от которой краснеют носы и двоится в глазах. Ее выдавали техперсоналу для промывки, например, экранов мониторов. Ну, вы сами знаете, что ею обычно промывают. Никогда не видел ничего в этом дурного, но того оператора я положу под гусеницы танка, чтоб другим не повадно было. И сяду за рычаги. Кто сунется мешать, свяжу и положу рядом.
Сидя на завалинке у разбитого корыта, то есть у закрытых ворот, я сто раз обдумал, как мог бы с пользой, комфортно и очень приятно провести это утро. Лежал бы себе в больничном отсеке, приказал бы пригласить Мари для серьезного и ответственного разговора. И пока бы ты с ней разговаривал, вас, ваше рандеву фотографировали и записывали со всех углов и ракурсов компромат собирали бы. А чего мне стесняться? Главное она не знает, и ладно. А я, разве я не играл в любительских спектаклях? Не могу изобразить пылкой и страстной любви на глазах у зрителей?
Обижаете.
- Здравствуй, Мари, - я посылаю ей долгий и выразительный взгляд.
- Ты звал меня, Осма, - спрашивает она, красивая, стройная и гордая, как ты себя чувствуешь?
- Раны мои болят, но они не смертельны. Мари, я должен тебе многое сказать.
Моя королевна молча ждет. О, эти голубые и все понимающие глаза!
- Я не Осма, - она молчит. Она не удивлена, только вежлива и ждет разъяснений, - мое настоящее имя Сергей, - этого следовало ожидать, даже у демонов есть имена, - и я солдат, разведчик этих, как вы их называете, чудовищ. Для меня они драконы. Не пугайся, я обычный человек, и в этих парнях тоже нет ничего необыкновенного. Необычны лишь вещи и наше оружие. Моим заданием было проникнуть в Дамию и остаться там, но я нарушил приказ, - ее глаза смотрят понимающе и внимательно, - я взял оружие и вступил в бой, я сделал это ради тебя, Мари, - здесь я делаю паузу и читаю в ее глазах вопрос "почему?" - Я люблю тебя, Мари, так, как никогда никого не любил. Я влюбился в тебя в тот самый момент, когда увидел тебя. Милая! Твое лицо словно бутон распустившейся розы. Глаза твои словно звезды в ночном небе, рот будто лепесток алого пиона, плавающего в голубой глади реки.
Когда ты улыбаешься, у тебя на щечках появляются восхитительные ямочки, и мое сердце наполняется радостью.
Она мне улыбнется, и я буду продолжать говорить, что она самая прекрасная, самая чудесная, любимая, несравненная, что я не могу жить без нее, что она Прекрасная Дама моего сердца, что я готов ради нее на все за один поцелуй, просто за прикосновение к ее бархатной ручке. У нее такие шелковистые волосы, такая нежная и мягкая кожа, она вся такая сладкая, моя ягодка, моя Марьюшка.
А она спросит, когда ее отвезут к родственникам, вмешалось мое второе я. Я сплюнул в сердцах и начал мечтать заново. Это помогло перетерпеть боли и дождаться возвращения князя.
Сидеть пришлось долго. Ворота оставались запертыми, но народ начал потихоньку возвращаться в дома и сады, стараясь не попадаться мне на глаза. Война войной, а коровы у людей не доены ведь. В сумерках заговорил Юпи.
- Князь возвращается с охоты. Пьяные, поют, везут с собой три ободранные туши оленей. Остановились у поста.
- Понял, жду.
Когда Янос со свитой подъезжал к воротам, песен уже не было, была фаланга копий, наставленных на меня, мирного посланника цивилизации. Княже вышел вперед и не вполне уверенно пошел на меня, с рогатиной наперевес:
- Ты, Асман? Что ты здесь делаешь? Это правда то, что о тебе рассказывают?
- Великий вождь, я пришел к тебе с новостями из Дамии. Вот те девушки, которых хотели принести в жертву злые и кровожадные дамийцы. Я вырвал их из плена и лап жрецов и привез сюда. Думаю, ты поверишь им больше, чем мне.
Рогатина сделала четверть оборота:
- А ну рассказывайте.
Я стоял рядом, слушал и не пытался опровергнуть явные неточности. Рогатина повернулась ко мне с вопросом:
- Почему здесь нет Мари?
- Мари здесь будет, будет, великий князь. Не сейчас, попозже. А сейчас я хотел бы поговорить с тобой, достопочтимый тан, от имени твоих хозяев.
Ты приглашаешь меня, княже?
Янос насупился, его шея побагровела. Но это был вышколенный дядя, и поэтому он изрек: "Да".
Ворота распахнулись передо мной. Во дворе усадьбы воины принялись разделывать мясо, а князь, как был в забрызганной кровью одежде, так и повел меня с собой наверх. С ним поднялись его советники.
- Садись, говори.
- Я пришел к вам с миром. Мое имя Сергей, и я воин тех, кого вы называете "Ящерицы". День назад в Дамии должен был состояться праздник Алой Молнии и жертвоприношения Богу Небесного Огня.
Вы сможете увидеть эпизоды этого праздника своими глазами благодаря искусству моих хозяев Ящериц.
С этими словами мои руки извлекли из моих необъятных штанин дубликатом бесценного груза и поставили на стол плоскую коробочку. Я сказал:
