Фалин обещал порядок во всех, даже самых далеких землях; Гаэтано грозился разбить Пандухта и объединить запад и восток; брат Навассар намекал, что если эти планы сбудутся, то Сарисса вновь станет королевством.
– А кто тогда воспрепятствует герцогине объявить себя королевой и основать династию? – вкрадчиво спросил Гаэтано.
Масляный блеск его глаз и задумчивый вид наставника подсказали Зенобии, что при случае любой из них провозгласит себя королем. После того как она своим именем поможет воплотить их замыслы. Но голова все-таки закружилась. Королевство… Вернуться к легендарным временам, когда Сарисса процветала под спокойными небесами, а Враг еще не начал страшную битву?
– Столь важное решение не может быть принято без одобрения духа-хранителя, – сказала Зенобия. – Дождемся его.
Несколько дней пролетело в мучительных раздумьях. Соблазн был велик. Брат Навассар поведал истории о благочестивых братьях, мудро наставляющих правителей древности для свершения великих дел. Зенобия вскоре догадалась, что Навассар попросту боится сговора маршала и наставника. Объединившись, они могли отодвинуть его. Пожаловалась на головную боль, а когда он удалился, обнаружила, что голова действительно разболелась.
После того как служанки раздели ее, улеглась на широкое ложе. Настало время небесного ока. Боль в висках сжалась, исчезла, пришло умиротворение. Под ней, словно большая рыба в водах Гарсанка, плыла Сарисса. Другая рыба, темная и загадочная, затаилась среди обломков небесного города. Зенобии вновь захотелось приблизиться к ней. Привычно вызвала кружочки, мысленно возложила на них пальцы. Решила поднять око повыше и взглянуть на темную рыбу сверху. Око двигалось медленно и наконец зависло над руинами города. С этого места вид башен-строений, соединенных переходами, показался знакомым. Вспомнила, что картинку с похожими строениями видела в хранилище Кугеля, в книге на непонятном языке. Подивилась такому совпадению, перевела взгляд на рыбу. Отсюда она похожа… все равно на рыбу. Длинное, вытянутое тело, немного сплющенная хвостовая часть, торчат острые выступы-плавники. Увеличила изображение до предела. В отличие от плавающих обломков, на самой рыбе нет дыр, вмятин или иных повреждений.
Зенобия мысленно вопросила – не сам ли это Враг Небесный дремлет среди поверженных воителей? На редкой зеленой сетке, которая всегда возникала, когда она управляла оком, ничего не изменилось. Ближе, еще ближе… Светящиеся линии дернулись, изменили цвет на красный. Око словно боялось приблизиться к рыбе вплотную, сетка и управляющие кружочки исчезли, и око застыло на месте.
Зенобия разочарованно открыла глаза и увидела лишь балдахин над просторной кроватью. Выжди несколько мгновений, заметила бы, как в сторону ока от рыбы метнулась искра.
Следующий день прошел подобно иным. Каждый шаг и вздох надо продумывать заранее, не говоря уже о словах. Для двора интриги были самой жизнью, Зенобии же приходилось до всего доходить самой. Вечером ждала отдохновения, но вместо того чтобы насладиться привычным видом с высоты, чуть не обмочилась от великого страха, подобного тому, что обуял ее в амбаре.
Она услышала голос. Не тихое щебетание, а раскатистый гром, раскалывающий голову. Боль стала нестерпимой и вдруг исчезла. Голос умолк, но Зенобия знала, что теперь он говорит с ней беззвучно, и она понимает, о чем идет речь. Страх исчез, вернулось любопытство.
Раньше ей казалось, что она смотрит сквозь увеличительное стекло. Теперь в нем не было нужды, она сама превратилась в око. И могла одновременно видеть Сариссу, звезды, солнце, небесный город вблизи. Не сумела найти лишь темную рыбу. Пропали светящаяся сетка и кружочки, и она знала, что в них нет нужды. Стоило подумать о небесном оке – в поле зрения появился ребристый шар, из которого выступала широкая труба. Зенобии казалось, будто из ее тела к шару небесного ока тянется связующая нить. Что все это значит, подумала она, и в следующий миг в нее хлынул, поток картин.
Она увидела свой мир, но людей не было – ни на Сариссе, ни на торговом архипелаге. Паслись стада мелких животных, похожих на вьюков, только четырехногих, в небе парили большие птицы с зубастыми клювам, и вместо лесов сушу покрывала рыжая трава и красноватый кустарник. В небе над Сариссой возник небесный город -шесть огромных башен, связанных между собой переходами. Светящиеся точки окон составляли узоры. От башен отделились рои мелких предметов и устремились вниз.
На другой картине мир изменился: появились зеленые леса, птицы исчезли, четырехногие животные тоже. От башен отделились большие предметы и тоже опустились на поверхность. Из них вышло множество людей, и Зенобия поняла, что правильнее назвать небесный город кораблем, а предметы помельче – лодками. И вот уже на Сариссе появились города и поселки, люди передвигаются между ними на странных повозках без помощи вьюков, в воздухе парят крылатые устройства, а по океану плывут остроносые суда без парусов.
А потом рядом с большим кораблем, похожим на город, появилась черная рыба. Зенобия узнала, что в черном корабле находится только один человек. Не живой, но и не мертвый. Тело его состоит из множества песчинок, каждая песчинка – из более мелких, и это не песчинки вовсе, а «нанобы» – создания, глазу недоступные. Подобно живым существам, они могли размножаться, но так быстро, что ее краткий миг для них равен тысяче тысяч стодневов. Она узнала, что корабль – их творение – прибыл сюда, чтобы вернуть человеку из песка достойное тело. В незапамятные времена они позаимствовали его ради своего выживания, теперь же собирались вернуть долг. Для этого требовалось устройство, которое находилось на Сариссе.
Возникла картина города: большие дома, похожие друг на друга, ровные дороги, по которым мчатся странные повозки. Под стоящим наособицу приземистым зданием – глубокая шахта, ведущая в огромную пещеру. Пещера разделена стенами на большие площадки, полные странных механизмов. Люди, одетые в белое, копошатся у непонятного устройства, в середине которого нечто, подобное креслу. Зенобия решила: это благочестивые братья, но поняла, что ошиблась – одежда не похожа на балахоны братьев. Устройство испорчено, но в него встроен маячок, подающий невидимые сигналы.
С островов поднялись корабли. Одни из них кружили над черным пришельцем, другие выпустили шары, небесные глаза.
Потом из ослепительно-белых кругов света появились другие, похожие на грубо слепленные сосуды, утыканные иглами. Острия испустили синие лучи, и корабли Сариссы исчезли в огненных вспышках. «Сосуды» распались на мириады яйцеобразных предметов, они облепили темную рыбу, словно гроздья, но им не удалось даже поцарапать ее чешую, а затем нанобы превратили их в себе подобных и растворили в себе.
