"Я второй, вас понял. Повторяю: вас понял. Прошу подождать до восстановления закрытой связи, прием."
Ну да, как же! Сейчас Гуминскому было уже глубоко наплевать, кто и как их может слушать, и он немедленно перешел в атаку:
- Первый второму: разговор не закончен! Еще раз напоминаю о режиме: никаких посторонних на базе до особого распоряжения! Никаких исключений! Инструкция 4А по-прежнему действует в полном объеме! Как поняли, прием.
"Я второй, понял, - голос Майзлиса теперь выдавал полное смятение. Инструкцию будем выполнять в соответствии с текущей обстановкой..."
Пока Гуминский подбирал оскорбление, адекватно соответствующее "текущей обстановке", из динамика послышался еще один голос:
"Говорит девятнадцатый. Осмотр вертолета закончен, разрешите доложить?"
На этот раз "второй" отозвался немедленно:
"Девятнадцатый, никаких докладов в открытом эфире! Немедленно ко мне, доложите по прибытии..."
Гуминский снова включил микрофон:
- Первый девятнадцатому. Отставить! Доложите результаты осмотра! Прием!"
Несколько секунд в эфире царила тишина. Гуминский почти физически ощущал мучительные колебания несчастного охранника, получившего столь противоречащие друг другу указания. Наконец рация ожила:
"Докладываю: вертолет "Алуэтт-9", двухместный, врезался в крышу в центральной части здания и упал на технический этаж. При падении частично разрушился, возгорания нет..."
"Почему "Алуэтт"?" - растерянно подумал Гуминский: вызванный им вертолет никак не мог быть двухместным! Сумасшедшая надежда захлестнула его, и он, боясь поверить в чудо, закричал в микрофон:
- Первый девятнадцатому! Подтвердите марку вертолета! Прием!
"Я десятый, из группы девятнадцатого, тип вертолета подтверждаю, раздался еще один голос. - Машина пострадала, но пожара не было, и все надписи легко читаются. При падении вертолет разрушил линию электропередачи и повредил распределительный щит..."
- Первый второму! - отчаянно воззвал Гуминский к Майзлису, чувствуя, что силы вновь возвращаются к нему. - Аварию потерпел неизвестный вертолет. Наша машина еще в пути. Повторяю, ожидайте прибытия, восстановите энергоснабжение и продолжайте охрану объекта! Девятнадцатый, доложите принадлежность разбившегося вертолета!
"Принадлежность неизвестна. Кабина вертолета пуста. Никаких следов экипажа, никакой крови... Непонятно, куда они могли деваться! Ага, здесь открыт люк, у дальнего торца..."
Только этого не хватало! Гуминский нервно прошелся по кабинету, потом подошел к двери и запер ее на замок. Выходит, какие-то посторонние люди пытались проникнуть на базу, потерпели аварию, но тем не менее благополучно выбрались из вертолета и теперь свободно бродят по зданию! Кто это мог быть - журналисты, любопытные, друзья Евгения?.. И сколько их может быть? Один, двое... может даже, трое... А вся охрана занята на периметрах!
- Первый девятнадцатому, - скомандовал он в микрофон. - Экипаж вертолета немедленно разыскать и обезвредить, инъекторы применяйте без колебаний! И учтите, их может быть до трех человек, возможно, вооруженных! К тому же не исключено, что они могут нас слушать, - он вдруг подумал, что вертолет вполне мог оказаться и "подарком" от Веренкова. - При обнаружении докладывайте немедленно. Конец связи.
Выключив рацию, Гуминский с удивлением заметил, что у него дрожат руки. Впрочем, что тут удивительного? За какие-то четверть часа он успел пережить и смерть, и воскрешение...
...Он заставил себя не расслабляться: недоразумение с вертолетом прояснилось, но ситуация по-прежнему была весьма неопределенной. Света по-прежнему не было, и до сих пор было неизвестно, что произошло в лаборатории. "Не пострадала ли Сара? - с тревогой подумал Гуминский. - Не пойти ли помочь ей?" Он уже поднялся было из-за стола, но нерешительно замер. Что делается в коридорах? Не натолкнется ли он на неизвестных "гостей"? Нет, лучше подождать пуска генератора... Тогда можно будет посмотреть на мониторе, что происходит на базе, а выходить из кабинета сейчас - все равно, что совать руку в мешок со змеями...
Гуминский взглянул на часы: пять минут от обещанных десяти уже прошли, вот-вот должен был включиться свет.
Да, кстати! Он вдруг вспомнил, что внезапная подача питания на включенные компьютеры может их испортить, и торопливо щелкнул выключателями. Еще не хватало новых "случайностей"! Нельзя давать "бесконтактному убийце" ни одного лишнего шанса против себя! "В конце концов, - усмехнулся про себя Гуминский, - разум всегда сможет противостоять мистике..."
...Опомнился Сергей только в комнате Евгения, поражаясь, каким образом его сюда занесло. В ушах все еще стоял грохот падения вертолета, но окончательно придя в себя, Сергей с удивлением осознал, что кругом стоит полная тишина. Он заметил, что по-прежнему держит в руке пустой пистолет, усмехнулся и сунул его в карман...
Снова щелкнула рация, и эфир наполнился взволнованными голосами:
"Второй девятнадцатому. Что у вас там случилось? Что с вертолетом и с энерголинией? Доложите немедленно!"
"Я девятнадцатый. Вертолет только что упал на крышу - по всей видимости, ошибка пилота. Энерголиния оборвана при падении. Возгорания и замыкания снизу не наблюдается..."
Пауза. Потом голос Майзлиса:
"Группе девятнадцатого осмотреть вертолет, устранить возможность возгорания и оказать помощь экипажу. Шестому немедленно запустить аварийный генератор. Повторяю, немедленно! Срок - десять минут, об исполнении доложить. Всем остальным: до предела усильте внимание на периметрах. Учтите, парни, около минут десять вы будете без ТСО, повторяю, десять минут работы без ТСО. Конец связи."
Сергею потребовалось несколько секунд, чтобы вникнуть в новую ситуацию. Выходит, сбитый им вертолет разрушил энерголинию, и теперь база практически парализована: перестали работать системы слежения, прервалась вся связь, кроме переносных раций, работающих на батарейках... Да, ничего не скажешь, удачный выстрел! Называется, щелкнул выключателем...
"А ведь это как раз то, чего я и добивался... - ошалело подумал он, вспомнив, зачем поднимался на технический этаж. - Но если сейчас заработает аварийный генератор... Нет, он ни в коем случае не должен запуститься, иначе все насмарку!"
Сергей решительно шагнул к двери, когда рация снова щелкнула, и в эфир ворвался насмешливый голос Веренкова, узнаваемый без всякого позывного. Ну конечно! Ведь он сам сказал Веренкову номер канала, а в машине наверняка есть рация...
Сергей замер у двери, разрываясь между желанием скорее бежать к генератору и послушать, что творится на внешнем периметре. Но когда в эфире разразилась выразительная перебранка Майзлиса с "самим" Гуминским, ему стало не по себе...
