Луиза Бенуа также спустилась в бывшую гостиную старого особняка, служившего теперь штаб-квартирой «Синерджи Груп», чтобы ознакомиться с материалами за неделю. Она читала статью в «Нью-Сайентист», которая задавалась вопросом о том, почему неандертальцы одомашнили собаку, хотя их собственное обоняние по меньшей мере ничем не уступает собачьему, из чего следует, что собаки практически ничего не добавляют к их охотничьим способностям. Она прервала чтение, когда Джок Кригер громко вздохнул.
— Что с вами? — спросила Луиза, глядя на него поверх журнала.
— Да тошнит уже от этого, — объяснил Джок, указывая на груду журналов, газетных вырезок, магнитофонных лент и видеокассет. — Надоело до смерти. «Неандертальцы — более мирный народ, чем мы». «Неандертальцы берегут природу в отличие от нас». «Неандертальцы свободны от предрассудков и суеверий». Да почему, чёрт возьми, так?
— Вы правда хотите узнать? — улыбнувшись, спросила Луиза. Она порылась в стопке журналов и выудила из неё «Маклинз». — Читали гостевую передовицу?
— Нет ещё.
— Она о том, что неандертальцы ближе к канадцам, а глексены — к американцам.
— И что же это должно означать?
— Автор говорит, что неандертальцы верят в ценности, отстаиваемые Канадой: социализм, пацифизм, защита природы, гуманизм.
— О Боже, — сказал Джок.
— Да ладно, — ответила Луиза. — Я слышала, как вы говорили Кевину, что согласны с Патом Бьюкененом, называвшим мою страну «Советским Канакистаном».
— Канадцы — тоже глексены, доктор Бенуа.
— Не все, — ответила Луиза. — Понтер — гражданин Канады.
— Не думаю, что пресса из-за этого так хорошо их принимает. Это извечный журналистский левый уклон.
— Нет, я так не думаю, — ответила Луиза, откладывая журнал. — Настоящая причина того, что неандертальцы так хороши, в том, что их мозг больше нашего. Объём неандертальского черепа на десять процентов больше, чем у нас. Нашего мозга едва хватало на то, чтобы продумать ситуацию на один ход вперёд: если мы сделаем копья получше, то убьём больше животных. Но без по-настоящему серьёзного усилия мы не способны увидеть следующий ход: если мы убьём слишком много животных, то их не останется, и мы умрём с голоду. Неандертальцы же, похоже на то, догадались об этом в самый первый день.
— Почему же это мы их победили здесь, на этой Земле?
— Потому что у нас было сознание — истинное самосознание — которого у них не было. Помните мою теорию: вселенная расщепилась на две, когда впервые появилось сознание. В одной ветви его имели мы и только мы. В другой — они и только они. Разве удивительно, что вопреки разнице в объёме мозга в каждой временной линии одержали верх существа, обладающие сознанием? Но теперь мы сравниваем мыслящих существ в объёмом черепа в 1400 кубических сантиметров, и таких же мыслящих существ, но с черепом в 1500 см3. — Она улыбнулась. — Мы всё время ждали появления пришельцев с большими мозгами, и вот они появились. Только не с Альфы Центавра, а из мира по соседству.
Джок задумался.
— Большой мозг не обязательно означает более развитый разум.
— Нет, не обязательно. И всё же IQ[133] среднего Homo sapiens равен 100 — в силу самого определения IQ. И его значения распределены по Гауссу: для каждого с IQ 130 обязательно найдётся кто-то с IQ 70. Но представьте себе, что у них средний IQ был 110 вместо наших 100 — ещё до того, как они начали чистить свой генетический пул. Эта разница может вылиться в огромные различия.
— Вы сказали «распределены по Гауссу». Я читал ту книгу[134], и…
— О, книга — полная чушь. Средний IQ расовых групп становится попросту одинаковым, если учесть фактор недостаточного питания. Вы же знакомы с моим другом Рубеном Монтего? Он доктор медицины, и он чёрный. Если бы «Кривая Гаусса» была права, он был бы невероятной редкостью, но это, разумеется, не так. В прошлом неравенство было вызвано экономическими и социальными барьерами на пути чёрных к образованию, а не врождённой отсталостью.
— Вы хотите сказать, что наша отсталость по сравнению с неандертальцами врождённая?
Луиза пожала плечами.
— В том, что физически мы от них отстаём, сомнений нет, я полагаю? Почему так трудно принять и умственную отсталость?
Джок скривился.
— Ну, если это так сформулировать… — Но потом он покачал головой. — И всё-таки меня это бесит. Когда я работал в «RAND», мы всё своё время тратили на то, чтобы перехитрить противника, равного нам по интеллекту. О, иногда у них было преимущество в материальной части, а иногда — у нас, но мы никогда не исходили из допущения, что одна сторона фундаментально сообразительнее другой. Но здесь…
— Мы не пытаемся перехитрить неандертальцев, — сказала Луиза. Потом добавила, вскинув бровь: — Или пытаемся?
— Что? Нет-нет. Конечно, нет. Не говорите глупостей.
* * *
— Ребёнок? — переспросила Лурт Фрадло, уперев руки в широкие бёдра. — Вы с Понтером хотите завести ребёнка?
Мэри скромно улыбнулась. Понтер остался дома, а она транспортным кубом добралась до дома Лурт в Центре Салдака.
— Ага.
Лурт развела руки и крепко обняла Мэри.
— Здорово! — воскликнула она. — Просто здорово!
Мэри почувствовало, как вдруг расслабилось всё её тело.
— Я думала, ты не одобришь.
— С чего бы это? — удивилась Лурт. — Понтер — замечательный человек, и ты — замечательный человек. Вы будете отличными родителями. — Он помолчала. — Прости, я не знаю твой возраст, а с глексенами у меня не получается на глаз.
— Мне тридцать девять лет, — сказала Мэри. — Где-то пятьсот двадцать месяцев.
Лурт посерьёзнела.
— Нам в таком возрасте обычно тяжело забеременеть.
— Нам тоже, хотя у нас есть лекарства и другие методы, которые могут помочь. Но есть одна небольшая проблемка…
— О?
— Да. У барастов, как у тебя или Понтера, двадцать четыре пары хромосом. У глексенов вроде меня только двадцать три.
Лурт нахмурилась.
— Это сильно затруднит оплодотворение.
Мэри кивнула.
— О, да. Я вообще не думаю, что это возможно в ходе полового акта.
— Но вы всё же продолжайте пытаться! — засмеявшись, сказала Лурт.
Мэри тоже улыбнулась.
— Никаких шансов. Но я надеялась найти способ как-то скомбинировать мою ДНК и ДНК Понтера. Одна из хромосом моего вида образовалась путём слияния двух хромосом нашего общего предка. Генетическое содержание последовательностей ДНК очень похоже, только у Homo sapiens оно всё собрано в одной длинной хромосоме, а у Homo neanderthalensis — в двух покороче.
