- Как это случилось? - спросил Астер у седовласого правителя Тира, тяжело опиравшегося на инкрустированную серебром трость.
- Пластмассовый нож для резки бумаги... - с трудом отвечал тот, - Рассекло сонную артерию. Солтиг умер сразу, никто ничего не успел сделать. А Тину... расстреляла охрана.
Аркато, в последний раз тоненько вскрикнув, упала ничком. А Нина, вся в крови Солтига и его дочери, поднялась, прошептала:
- Она еще жива, скорее... - и начала спускаться неверными шагами по широкой лестнице.
Не одолев и середины пути, села без сил на ступени. Никто не решился подойти к ней, кроме невзрачного, лысоватого человека.
- Валентин? - безжизненно спросила Нина, - Вы извините меня?
Она подняла руку, на которой засыхала чужая кровь и начертила пальцем в воздухе перед лицом Валентина несколько вертикальных и горизонтальных черт, затем ладонью сдвинула эту воображаемую решетку в сторону. Он вздрогнул, растерянно поморгал, и его лицо обрело твердость.
- Как вытерли запотелое стекло. Так гораздо лучше. Спасибо, ваше высочество.
- Не надо... Нет ее высочества больше... Почему... Ну почему не выбрала я минуты в первую очередь повидаться с Тиной? Почему, сколько не силюсь выправить, все ранее сделанное рушится на меня?.. Я больше не могу, Валентин. Зачем я жила все эти годы? Чтобы двадцать лет воевать, не зная того, с собственным сыном? Терзать и мучить свою собственную внучку? Найти в ней слабину - затаенную ненависть к отцу и взвести затвор этой психологической бомбы, авось, пригодится? О, я - удачливая, у меня все в конце концов получается - я уничтожила их обоих... Зачем, скажите, был так небрежен мой палач?
Фон на запястье Валентина заверещал, он поднес его к уху. Выслушал, печально вздохнул. Алевтина Солтиг умерла в машине скорой помощи по дороге в больницу.
Максимы Хозяйки
I. Как поступаешь с другими - так же поступят с тобой.
II. Любой долг подлежит уплате: деньгами, имуществом, подневольным трудом или жизнью.
III. Тебе принадлежит все, что создал ты сам или приобрел у ближнего.
IV. Я храню закон и порядок. За это ты платишь мне десятую часть твоих прибытков.
V. Все, на что здесь не нашел ты запрета - доступно тебе. Живи и трудись, мечтай и дерзай, люби и будь любимым. Да пребудешь ты в благополучии.
VI. Если жизнь к тебе немилостива, то во мне найдешь заботу о твоих детях и куске хлеба в бедности, лечении в болезни и о крове, где преклонить сможешь голову.
VII. Порядок мой хорош оттого, что скроен по человеческой природе и потому он - верный и потому - непобедимый.
Закон о поношении имени
Запрещается обнародовать любые сведения, побуждающие к отстранению Хозяйки Острова - Наоми Вартан от власти. Единственным наказанием за это является смерть.
"Принципы твои не выдержали проверки жизнью. Покойся с миром, миз Хайд"
Окончание рукописи Н. Гарига
Мне заканчивать эту историю, сложенную из рассказов многих людей, моих в том числе. Хотел бы я знать, в самом ли деле она окончена? Рукопись, над которой я корпел, коротая когда-то дни заключения, обнаружилась, непрочитанная, на столе Ара Солтига после его свержения умниками из ОСС. Грозная Полина Ждан не заинтересовалась "литературным наследием" и охотно переслала мои бумаги в Норденк, где я поправлялся после травм, полученных при неудачном приземлении "НС". Выздоровление шло трудно, сказывался возраст. Старость - последнее большое унижение, выпадающее на долю человека. У меня оказалось довольно времени для воспоминаний и размышлений.
...Я оттолкнул назойливого офицера с его зонтиком и устремился вперед. Та, что шла мне навстречу, так же решительно расстегнула капюшон плаща, открыв бледное юное лицо. Такой я ее помнил, такой она жила в моей памяти. Пусть это невозможно, но в этом невозможном я не сомневался. Мы обнялись, она с тоской прижалась ко мне.
- Нат! Ты все такой же!
- Только постарел и облез.
- Внутри - все тот же. Прямой и честный.
Можно ли подделать внешность? Да. Голос? Наверное. Но запах человека не подделать никак. Это она - моя Эна, Хозяйка Острова, оставшаяся молодой спустя полвека. Чем дальше, тем тяжелее ей скрывать свое отличие от обычных людей, кое-кто давно заподозрил неладное. Хотел же предупредить Солтига эгвальский шпион, некогда проникший на заседание Госсовета - он прислал снимок Хозяйки, уже выглядевшей необычайно молодо для своих тогдашних лет.
Нынешний Госсовет собирался в подземном убежище: другие люди, новые голоса, жесты и взгляды. Хозяйка предварила заседание коротким разъяснением.
- Со мной - Натаниэль Гариг, он управлял Тиром в тридцать пятом году. Был военным министром в Эгваль, а последние семнадцать лет, самым тщательно охраняемым заключенным. Никто в Мире, даже я, не подозревал о том, что он жив. Его свидетельства для нас несущественны, за давностью лет, за исключением одного. Гариг освобожден по личному указанию Солтига и имел с ним продолжительную беседу.
Она обратилась ко мне:
- Скажи им свои впечатления. Какой сейчас настрой у нашего общего врага?
Свой короткий доклад я заключил словами:
- Время играет на Остров. Чем дольше мы продержимся, тем труднее будет Солтигу представить наше военное поражение своей победой.
- Вы считаете - мы проигрываем? - резко спросил кто-то.
- Я не считаю, это так и есть. Вопрос в том, как смягчить последствия предстоящего поражения, чтобы оно стало не всеобщим нашим крахом, а лишь неудачным эпизодом в истории Острова.
Кто знает - не спорит, кто спорит - не знает. Со мной не согласились, намекнули, что я отстал от жизни, что у Острова есть новое, необычайное оружие, с помощью которого будет поставлен на колени весь Мир. Я понял, что надо вставать и уходить. Встал и ушел. Отсыпаться.
Следующее утро я встретил в самолете, несущем меня в Тир. Потом путь в ратушу по главным улицам города, хранившим следы недавнего боя. Инспирированный Хозяйкой военный переворот удался, к власти вернулось предыдущее поколение управленцев, людей зрелых, еще помнящих Элизу Маккиш. Кое-кто припомнил и меня. Я произнес присягу в качестве нового (хорошо забытого старого) координатора Тира. И стал разбираться в делах. И мне показали (путь туда был долгим и утомительным, но я захотел видеть все лично) главную тайну Тира. Главнее, чем его урановые рудники.
Бескрайнее поле, бетонные полосы дорог, железнодорожные рельсы... Странные, ажурные металлические башни. Космодром. Замороженные "реформаторами" работы возобновились в ударном темпе и скоро перевернутая свеча ракеты, разорвет синий холст неба и вынесет в безвоздушное пространство новый, рукотворный спутник Мира. А еще мне показали чертежи аппарата для предполагаемого космического полета человека! С поразительной резолюцией Эны: Я решительно, категорически против! Тупиковый путь. Н.В.
