Некоторые женщины плакали, но никто ничего не говорил, видимо, получили приказ заткнуться. Над ними, с помповым ружьем наперевес, возвышался «Белочка». Еще двое, соответственно, «Мишка» и «Зайчик», перегружали деньги в рюкзаки из металлических ящиков, которые приносил из хранилища «Кот». Последний боец в образе лиса наблюдал за улицей, держа на мушке пистолета затылок клерка. Возможно, в хранилище был еще кто-то, взламывавший ячейки.
Снаружи доносились вой милицейских сирен, хриплые крики в мегафоны, предлагавшие сложить оружие и выпустить заложников.
«И кто ж из них Основатель? “Мишка” или “Белочка”? С кем диспут зачинать?»
Самое интересное, опьянение мгновенно исчезло, словно он принял отрезвляющего лекарства. Основатель свой хлеб ел не зря — подобные трюки Геллеру и не снились…
— Убирайтесь! — заорал в форточку «Лис». — Иначе начнем валить людей!
— Какие ваши условия?! — донеслось с улицы.
— Убрать, на хер, спецназ и подогнать к дверям автобус!.. До аэропорта — зеленый коридор!.. Через десять минут не будет — получите первого покойника!
Для убедительности «Лис» выстрелил в потолок, повредив лепнину. Заложники вскрикнули, втянули головы и зажали уши руками
Аркадий тоже вздрогнул от грохота выстрела. Блондинка зажмурилась и практически легла на пол
«Где я мог слышать этот диалог? Я его определенно однажды уже слышал. Дежавю? Может, вместо божественных покоев я оказался в одной из своих прежних жизней? Основатель нахалтурил? Боги, говорят, тоже ошибаются».
С улицы снова попытались вступить в переговоры:
— Мы выполним все ваши условия. Выпустите хотя бы женщин и детей.
«Какую ерунду они несут! Это же банк, а не детский сад! Откуда тут взяться детям?»
…Ерунду?!!
Он вдруг понял, где слышал этот разговор! Да что значит слышал! Он же сам написал его! В серии, которую не успел закончить! Банк, заложники, любовь…
Ох, мамочки! Получается…
Получается, он попал в собственный сценарий! Поэтому и персонала немного, и всего один охранник, чтобы не было столпотворения в кадре. Небольшой кинематографический допуск.
Но как? Он же хотел увидеть Основателя! Почему тогда он здесь, а не у Него?
Потому что…
Он наступил на упавший лист сценария, поскользнулся и…
«Долбаный сценарий!»
Все ясно. «Вы можете выбрать любое место и время…»
Выбрал, блин! «Огонь на поражение»!!
Стоп, тогда получается, вовсе это не бандиты и заложники, а просто актеры и статисты. Но где тогда съемочная группа, где режиссер Игорь? Где передвижная кухня с кинокормом, в конце концов?
Нет, это не съемки… Это по-настоящему! Никакого кино! Никаких декораций! Никакого корма! Все вживую. И мертвый охранник тоже не статист. И кровь — не кетчуп…
Вспомнилась еще одна цитата. На рабочем столе Аркадия лежал сборник высказываний знаменитых людей, в который он периодически заглядывал, дабы вложить в уста персонажа какую-нибудь умную реплику. Некоторые фразы оседали в памяти. Эта принадлежала, кажется, Эйнштейну. «Бог изощрен, но не злонамерен».
Да уж… Еще как изощрен! Прямо садист какой-то… Засунуть автора в его же собственное произведение!
Техническая сторона вопроса Аркадия волновала мало. Он же Основатель — ему законы материального мира по барабану.
Но на всякий случай надо убедиться, что догадка верна.
Сценарист пододвинулся к блондинке и прошептал:
— Простите, а вы из какого театра?
Блондинка с удивлением посмотрела на него и также шепотом ответила:
— Я не из театра… Я стоматолог. Вернее, помощник стоматолога.
Стоматолог… Да, именно такую профессию он решил дать героине. Еще выбирал, что лучше — учитель или врач. А потом вспомнил, как недавно лечил зубы в одном частном кабинете. Врачу ассистировала молодая блондинка с голубыми глазами. В марлевой повязке. Она так нежно уговаривала Аркадия не бояться, что он невольно запомнил ее образ. И воплотил в сценарии. И даже дал подлинное имя с бейджа на халате. Правда, фамилию не придумал — в кадре она не звучала, нечего путаницу вносить.
— А вас, случайно, не Валерией звать?
— Ой… А мы разве знакомы?
— Я лечил у вас кариес… Месяц назад. По тысяче двести за зуб. В кабинете на Садовой. Возле «Апрашки».
— Да… Погодите, погодите… А вы, кажется, Сергей.
— Аркадий.
— Странно. Мне казалось, Сергей. Хотя я, возможно, ошибаюсь, у нас много пациентов, всех не запомнить… Представляете, какая нелепость. Я зашла сюда буквально на секунду, посмотреть курс валют. Возвращалась из зоомагазина, купила корм хомячку и заглянула. Хороший, кстати, корм, «Грызунчик» называется. Рекомендую. В нем правильно сбалансирован минеральный комплекс и много витаминов…
«Что она несет? Какой минеральный комплекс, какие хомяки? В такой-то момент?… Ах, да… Это же я сам написал. Продактплейсмент» [4]
— А тут эти… Охранника убили… Господи, и зачем мне сдался этот курс валют? Все равно денег нет. Кризис.
«Погоди… А кому это она говорила в сценарии?!»
Аркадия окатило жаром, словно он нечаянно сел на красную кнопку ядерного чемоданчика.
«Кому-кому?! Герою! По имени Сергей! У которого в кармане лежал “стойрофен”. Выходит, я оказался в шкуре… главного героя? Который влюбляется и которому… прострелят ногу?!..»
Судя по ушибленной почке, это произойдет не понарошку. Без каскадеров.
Ах какой изощренный Бог!
У него задрожали пальцы, словно руку посадили на электрический стул… Нет, нет, он не Сергей… Сергей другой.
Он оглянулся на заложников. Единственный мужик, могущий подходить на роль возлюбленного, находился метрах в пяти и вряд ли планировал знакомиться с Валерией. К тому же он был в церковной сутане. Аркадий специально придумал это, чтобы каким-то образом охарактеризовать персонажи. Два пенсионера и юноша восемнадцати лет явно не подходили на роль романтического влюбленного. Были еще банковские клерки, но к основной сюжетной линии они отношения не имели.
Значит, я…
Досочинялся, придурок! Горка трупов, мозги на стенде. Чтобы после премьеры критики не обвинили в том, что сценарий написан без мозгов…
Надо ноги уносить, пока их не прострелили. А унести можно только одним способом — через сортир. Откуда пришел. Туалет в зале, между прочим, тоже его выдумка. По сюжету герой забежал в банк справить нужду, услышал стрельбу, спрятался, но его нашли… Вообще-то в банках вряд ли есть общественные туалеты, но это ж кино. Художественный вымысел. Если по правде — так вообще ничего не снимешь. К тому же Аркадию было просто лень выдумывать, за каким бесом героя занесло в банк.
