Спин-генератор начинает плавиться с сердцевины. Металл там кипит. Очень быстро горячая зона раздвигается к стенкам. Но стенки холодные. Почему-то из-за этого во все стороны летят брызги. Нам показывали во время подготовки. Наглядный урок. Чтоб никому и в голову не пришла мысль стоять рядом с аварийным генератором. Поздно вечером вывезли на трейлере на пустырь старый генератор и резко заглушили. Брызги раскаленного металла очень красиво смотрелись на фоне темносинего неба.
Тоби полез под эти брызги, отстегнул ремни и вытащил меня из кресла. Дурак. Я дурак. Зачем распахнул дверцу? Он бы не смог ее открыть.
Входит оживленная Фиеста. Садится и изучающе смотрит на меня.
— Привет, летун.
— «Привет», — мысленно отвечаю я. — «Как там мой спаситель?»
— Лучше тебя. У него переломов нет.
У меня, значит, есть. Это новость.
— Ты интересное явление, — продолжает Фиеста. — Внес свежую струю в старое болото.
Я? Даже самому интересно.
— Концепция долга, — поясняет она. — Мунт живет для того, чтобы отдать долг. Даже Тоби этим заразился. Лежит и блаженствует, что вернул тебе долг.
— «Какой?»
— Ты спас его любовь. Он спас тебя. Сейчас половина сети забита выяснением, кто кому чего должен. Быть кому-то должным даже почетным считается. Вроде как причастность к большому делу.
— «Мода. На меня мода, на новые идеи.»
Фиеста, склонив голову, обдумывает мою мысль.
— Это тоже неплохо. Время от времени нужно будет запускать в сеть какую-нибудь новую моду. Твой опыт будет полезен, — улыбается мне и выходит из комнаты. Флаттер с легким цокотом спешит за ней, прикрывает дверь. А я возвращаюсь к изучению потолка.
Не в моде дело. Мунты заняты дохлым, бесполезным делом. Им не спасти планету. Они сидят в своих хуторах и не видят, что творится вокруг. А может, видят. Может, понимают, что дело проиграно, что все бессмысленно. Но старательно скрывают эту простенькую мысль друг от друга. Каждая видит, что поражение неизбежно, но боится открыться перед другими. Плохо жить без смысла жизни. И мужикам режут яйца, глушат из станнера и насилуют женщин. Воруют детей, чтоб воспитать из них яйцерезов и насильников. Это никому не нужно, но отказаться невозможно. Отказаться — значит признать поражение. А тут появляюсь я. Со свежей идеей — смысл жизни — вернуть долг. Новая игра. Можно на время забыть о старой.
А ведь о долге первой заговорила Веда, не я. Повесила на меня долг — потерянный робокатер — и отправила спасать Лиану.
Вспоминаю Веду. Резкая, решительная, уверенная. Надежная — говорит Лиана. Гордая, самоуверенная, надменная задавака с командирскими замашками. Но в сети ее уважают, этого не отнять. И моду насчет концепции долга раздула наверняка она. Железная леди с железной хваткой.
Лиана… Совсем еще девочка. Наивная, добрая, доверчивая. Или Фиеста — тоже добрая. Мудрая, все понимающая мать с сединой в волосах. Бездетная…
Что в них общее? Активная жизненная позиция. Трудолюбие, упорство. Повернутость на идее. Нет, не могут они играть друг перед другом. Видимо, за кастрацией мужиков и осеменением самочек на самом деле стоят неплохие шансы на выигрыш.
Какого дьявола я ломаю голову над их проблемами. Меня же это не касается.
По-прежнему не чувствую тела. Губы одеревенелые, но говорю голосом, и Фиеста не возражает.
— Фиеста, почему я всегда засыпаю перед перевязками?
— Не хочу, чтоб ты вопил как недорезанный поросенок. Меня это отвлекало бы.
— Что, так плохо?
— Откуда я знаю? Ты как бревно лежишь. Я тебя анестезиками накачиваю.
— Зачем?
— Глупый, чтоб твою боль не чувствовать. Если буду чувствовать твою боль, не смогу с тобой работать.
— Как Тоби?
— Ходит уже. К тебе пока не пускаю. Заболтает он тебя.
— Ничего…
— Да целы! Целы у тебя и руки, и ноги! — сердится Фиеста, прочитав мою тайную мысль. — Гениталии тоже целы. Все цело, успокойся. Я вчера просчитала на компе варианты посадки с катапультированием спин-генератора. Оказывается, ты был прав. Нельзя было его катапультировать.
— Почему? — спрашиваю я, будто меня это интересует.
— У облегченной машины увеличилась бы амплитуда раскачки.
— Тряски.
— Да, тряски. Это вызвало бы сильный изгибающий момент у основания лопастей несущего винта. В общем, остальные лопасти обломились бы вслед за первой.
— Только не говори, что мне повезло.
— Повезло. Ты остался бы без ног.
Я представил конструкцию кабины, как она сминается от удара, и понял, что Фиеста права. Убить бы того, кто ее проектировал.
— Сыграем в шахматы, — предлагает Фиеста.
— Знаешь, чему меня мама учила? Никогда не играй в карты с предсказателями будущего.
— Не поняла…
— Ты телепатка. Все мои задумки знать будешь.
— Мы по сети играем, — фыркает Фиеста. — Ты здесь, я в другом конце дома.
— Сыграем.
Флаттер устанавливает и включает большой экран. На экране шахматный столик с уже расставленными фигурами. Фиеста уходит и через минуту появляется на экране.
Первую партию играю вполсилы — и проигрываю. Вторую — в полную. Ничья. Но понял главное. Я Фиесте не соперник. Она играет на порядок сильнее меня. Значит, третью партию уступит. Чтоб мне было не скучно играть. Чтоб я не понял то, что уже понял. А если я не захочу выигрывать? У нее цель — проиграть, у меня — не дать ей проиграть. Игра над игрой…
Третья партия вылилась в блиц. Не знаю, как это получилось. Мы выкрикивали ходы все быстрее и быстрее. Флаттер едва успевал переставлять фигуры. И я выиграл. Даже сам не заметил, как. Фиеста последний раз окинула взглядом поле. Улыбнулась
— Ну и затейник ты… Все, хватит. Хорошего понемножку. Пора перевязку делать.
Проваливаюсь в сон.
Лежу, восстанавливаю эпидермис, изучаю потолок. Фиеста отучает меня от лекарств, поэтому все тело ноет как больной зуб от холодной воды. Входит Тоби. Двигается неуверенно. Чувствуется, что под одеждой на нем изрядно бинтов. И вообще, какой-то он смущенный. Неуверенно улыбается.
— Игнат, я посоветоваться пришел.
— Пришел, так садись.
— Тут такое дело, — Тоби пожимает плечами, разводит руки, морщится от боли. — Кое-кто предлагает меня в мунты утвердить. Ну, вроде как тебя. За то, что я тебя спас и на Лиане женился. А Фиеста хочет, чтоб я всех поблагодарил за оказанное доверие и отказался. А я не знаю, что делать. А Фиеста говорит, чтоб быстрей отказывался, а не то вся сеть переругается.
Какая-то дурочка, никогда не видевшая Тоби, решила сделать доброе дело. И вот взбудораженно гудит вся сеть. Они ничего о Тоби не знают, но думают, что вправе решать его судьбу. Интересно, что будет, если я брошу в сеть результаты теста на IQ? У Тоби он наверняка ниже 60.
