— Как долго ждать… Погодите, вы сказали — занятие по карате? Но ведь мальчикам всего три года. Вам не кажется, что им еще слишком рано этим заниматься?
Доминика улыбнулась.
* * *
Опустившись на диван рядом с Барбарой Уолтерс, Доминика почувствовала жар прожекторов, направленных ей в лицо.
— Скажите, Доминика, почему после стольких лет добровольной изоляции вы сейчас решились поделиться с нашими зрителями подробностями жизни своей семьи?
— Некий Питер Мабус слишком долго нагнетал страх и ненависть, нагло обманывая широкую общественность. Этот человек — мошенник, и вся его предвыборная кампания построена на возрождении вспышки религиозности, которая имела место после событий 2012 года, событий, которые никак не соответствуют их теологической или псевдорелигиозной трактовке. Это был контакт с внеземной цивилизацией. Тысячи лет назад в наш мир прибыла более развитая раса, которая подготовила человечество к предполагаемой катастрофе 2012 года. Эти люди, называвшие себя Стражами, основали цивилизацию наших предков. Они были их наставниками, друзьями, лидерами. Именно они подарили нашим предкам знания в области астрономии и архитектуры, именно они построили великие храмы и святилища, в которых прятали свои станции, излучение которых спасло нас от уничтожения в 2012-м. Да, именно это излучение уничтожило вражеские ракеты с ядерными боеголовками, что означало спасение земной цивилизации. Мой муж, Майкл Гэбриэл, был избран потому, что особенности его генома позволяли войти в космический корабль Стражей и активировать передающую станцию. Он не был Антихристом, каким хотят его представить фанатики из окружения Питера Мабуса. Майкл — герой, пожертвовавший собой, спасая всех нас, спасая человечество.
— А что случилось с Майклом? Где он теперь?
— Не знаю. Насколько мне известно, существо, с которым он вошел в контакт, было способно перемещаться в разных измерениях. И существо, и Майкл просто исчезли…
— Но ведь существует и другая вероятность, не правда ли, Доминика? Это существо могло самоуничтожиться.
— Не исключено.
— Давайте поговорим о ваших сыновьях. Питер Мабус утверждает, что они демоны.
— Питер Мабус — самоуверенный, наглый, эгоистичный лицемер, который сознательно пользуется невежеством некоторых людей. Мои сыновья — чудесные дети, одаренные, не по годам развитые, да, но они всего лишь невинные дети.
— Мы сможем их увидеть?
— Разумеется.
— Оставайтесь с нами, 20/20 скоро вернется к вам с эксклюзивным эфиром о двойняшках Гэбриэлах.
— И… стоп!
Барбара похлопала Доминику по колену.
— Вы прекрасно справились. В тренировочном зале уже все готово. Вам нужен перерыв?
— Нет, я в порядке.
Доминика взяла протянутую техником бутылку воды и повела Барбару в глубь дома. Свежий океанский бриз взъерошил их волосы, когда женщины вышли во двор и направились к спортивному комплексу.
По внутреннему коридору они достигли входа в главный зал. Оттуда доносились детские голоса.
Доминика толкнула дверь.
Трехлетние близнецы Гэбриэлы были одеты в белые куртки и черные штаны. Светловолосый голубоглазый Джейкоб носил черный пояс, его темноволосый брат — зеленый.[9]
Камеры подкатились ближе, когда мастер Густафу Поп положил бетонную плиту толщиной в пять сантиметров на две металлические опоры.
— Итак, Джейкоб, вспомни, что необходимо собраться. Начнешь движение в момент максимальной концентрации своей внутренней силы.
Светловолосый трехлетний мальчик шагнул к плите и сосредоточенно застыл, немного наклонившись вперед и перенеся вес тела на левую ногу. Его правая рука приподнялась, потом медленно двинулась вниз, примериваясь к плите и намечая удар. Коснувшись ребром ладони центра плиты, мальчик остановился.
— Разрешите начать, сэр?
— Разрешаю.
Барбара Уолтерс и ее команда с удивлением следили за тем, как маленький мальчик закрывает глаза, медитирует, как его дыхание переходит в низкое рычание, постепенно набирающее силу, как его рука снова и снова взлетает над плитой и опускается — с каждым разом все сильнее — в самый центр объекта.
Внезапно синие глаза широко распахнулись, лицо мальчика исказилось яростью. С криком «ки-й-йя!» он ударил ребром ладони по плитке, и та раскололась с той же легкостью, с какой разлетается стекло от попадания футбольного мяча.
Бетонная плита, перебитая точно посередине, упала на мат.
Команда операторов зааплодировала.
Мальчик оставался невозмутимым. Он поклонился учителю и занял свое место рядом с братом.
Мастер Поп повернулся к своему темноволосому ученику.
— Иммануэль.
Тот проигнорировал команду, занятый увлеченным разглядыванием шевелящихся пальцев своей левой ноги.
— Иммануэль, подойди ко мне, пожалуйста.
Мальчик не спеша приблизился к учителю.
— Мэнни, эти люди хотят посмотреть, как хорошо ты справляешься с плитой. Хочешь им это показать?
Иммануэль подбежал к матери и обнял ее колени.
Доминика взяла его на руки.
— Простите, он немного стесняется.
Барбара потрепала малыша по волосам.
— Он такой милый, но совершенно не похож на своего брата. Джейкоб кажется более мужественным, взрослым… Я знаю, что им только по три года, но…
— Ген Хун-Ахпу доминирует у Джейка, а у брата он не проявляется, по крайней мере, пока. Джейкоб ведет себя совершенно по-иному.
— Я могу с ним поговорить?
— Конечно. Мастер Поп?
Мастер Поп знаком велел Джейку приблизиться. Ученик и учитель поклонились друг другу, затем светловолосый мальчик подбежал к матери.
— Джейк, это Барбара.
— Привет.
— Здравствуй. Ты не будешь против, если я задам тебе несколько вопросов?
— О'кей.
— Как ты смог разбить эту толстую плиту своей маленькой ручкой?
Мальчик показал ей ладонь и запястье.
— Я постоянно упражняю руку и при этом учусь концентрироваться, вот и все.
— Ого. Ты говоришь совсем как взрослый.
Джейкоб пожал плечами.
— Расскажи нам, что ты еще умеешь.
— Ну… плавать.
— И сколько ты можешь проплыть?
— Каждое утро перед завтраком проплываю в нашем бассейне полтора километра.
У Барбары отвисла челюсть.
— Полтора километра?
— Я тоже умею плавать, — тонким голосом добавил подошедший Мэнни.
— Правда? А сколько ты проплываешь?
Мэнни спрятал лицо у матери на груди.
Доминика погладила мальчика по темным волосам.
— Мэнни может проплыть десять кругов в бассейне.
