Роун чувствовала, что в её душе зародилось что-то новое. Время от времени она поправляла платье, поглядывала на себя в зеркало, поглаживала мягкие подушки с изысканной вышивкой. Всё это было так не похоже на роскошь её собственной цивилизации. Но несмотря на это, она не чувствовала себя неловко, а наоборот, ей казалось, что это её стихия.
«Если это сон, — думала Роун, — мне всё меньше и меньше хочется просыпаться. По крайней мере, если мне суждено когда-нибудь вернуться, мне будет что порассказать людям Службы».
На вторую ночь в Гастонхау Роун сидела перед зеркалом, когда в её комнату скользнула Людорика. Глаза её горели, в руках она держала накидку.
— Гилберту всё удалось! Он добился для меня тайной встречи с Королём Гостаром. Но я не могу пойти одна, Роун. Лорд Гилберт считает, что ты должна быть со мной. Ты выступишь свидетелем того, что было в башне. Поспеши пожалуйста! Карета ждет. Где твоя накидка?
Роун бросилась к постели. Из-под подушки она достала пояс, с которым решила ни на минуту не расставаться.
В темном дворе их ожидала карета, похожая на ту, что везла Их в Гастонхау. Как и тогда, окна были зашторены, внутри тускло горел фонарь. Лорд Гилберт лично проводил их до кареты. Перед тем, как расстаться с Принцессой, он что-то шепнул ей на ухо.
В этот раз Полковник не сопровождал их. Дверь кареты закрылась и фонарь погас.
— Полная темнота. Странно, — удивилась Принцесса. — Я полагаю, Гилберт хочет, чтобы мы проехали как можно незаметнее.
— Куда мы едем? — Роун закуталась в накидку. Вечер был промозглый, да и в карете было неуютно и прохладно.
— В Гастонхай. Это замок Королевской Семьи, рядом с озером Иммер.
Время от времени сквозь занавески мелькали тусклые отблески огней. Роун хотелось открыть занавеску, чтобы увидеть, куда их везут. «Как будто пленники в качающейся коробке». Как и в прошлый раз, от качки у неё закружилась голова.
— Моя мать — двоюродная сестра Короля Гостара, — сообщила Принцесса, — жаль, я не знаю, каковы были их взаимоотношения. Хорошо бы они расстались друзьями, когда она выходила замуж в Ревении!
— А что, может быть и наоборот? — поинтересовалась Роун.
— Бывает, что враждуют не только замки, но и Королевские Дома. И дом Хилларой, откуда родом Король Гостар, всегда славился своей вспыльчивостью и взбалмошностью. С тех пор, как Хранители перестали являться людям, в истории произошло много изменений. Только прикасаясь к Короне, мы получаем уверенность, что сможем преодолеть все препятствия и выжить, что бы там ни было. Я должна найти Корону. По крайней мере Нелис сделает всё возможное, чтобы форсировать поиски.
— Ты отправила Полковника искать Корону? — Роун напряглась. «Что это может означать для Дяди Оффласа и Сандара? Представляю, как столкнутся войска Ревении и наши исследователи. Да, такого ещё не случалось в истории Службы! О, возможно, им даже придётся взлететь!»
— Он знает это место, и ему я доверяю.
— Но как же Корона? Я думала, что ты хочешь скрыть, что она где-то спрятана.
— Да, но Нелис будет ждать меня. Никто, кроме меня, не может дотронуться до Короны. Нелис только разведывает путь.
«Но как же Дядя Оффлас, Сандар?» — Роун с тревогой подумала о них.
Карета теперь уже неслась с бешеной скоростью.
— Королю Гостару, должно быть, не терпится нас увидеть, — заметила Принцесса.
Роун бросало из стороны в сторону. Она судорожно сглатывала и, как могла, боролась с тошнотой.
— Это слишком быстро, — по частям выдавила Принцесса. Карета рванулась, и Роун поняла, что это последняя капля и сейчас она просто опозорится. Изо всех сил она держала рот руками.
— Что такое, Роун? — воскликнула Принцесса. — Держись поближе к окну. Ты можешь поднять занавеску?
Роун отчаянно пыталась. Наконец она нащупала что-то похожее на край занавески. Рванула, но тщетно, как будто занавеска была приклеена или прибита.
— С этой стороны так же! Можешь наклониться и открыть дверь? — Преодолевая качку, Роун мучительно шарила вдоль двери. Замка не было, не было ничего, кроме гладкой поверхности. От страха и отчаяния ей хотелось заплакать. Карету трясло на ухабах.
— Я — не — мо-гу — най-ти. Дверь — глад-кая, — прокричала Роун.
— Я — то-же!
— Но почему? — начала она. — Почему?
— Мы в плену, — ответила Людорика. — Но у кого? У Лорда Гилберта?
— Но почему? Я чувствую, что мы едем не в Гастонхай.
— Куда? — Роун бросило, и от резкой боли она вскрикнула.
— Что случилось?
— Мой бок! О, как глупо! У меня же есть прожектор! И как только я могла забыть о нем!
Провалы в памяти — вот ещё один характерный штрих последних дней. Роун чувствовала, что иногда она не могла или даже не хотела вспоминать о вещах, бывших частью её инопланетной жизни.
Одной рукой она нащупала прожектор и включила слабый свет. Двери! Она была права, на дверях не было ничего похожего на замки. Роун перевела свет на окна, и их глазам предстали прибитые досками занавески.
— Пока мы не приехали, мы — пленники. И они, кто бы это не был, не намерены выпускать нас из кареты. Но наше будущее зависит от того, кто окажется по ту сторону.
— Реддик?
— Не без содействия Лорда Гилберта, если это не сам Король отдал приказ. Или подмена карет, или… Мы можем долго гадать, но всё равно не узнаем правды. Достаточно того, что мы — пленницы. А причина не так важна, как факт. Какие у тебя есть инструменты, чтобы нам выбраться отсюда?
Как обычно, Принцесса начинала с самого важного.
— У меня с собой прожектор, аптечка и оружие. — Роун вспомнила о станнере. — Оно не убивает, а только усыпляет того, кто попал в его луч.
— А такое, как твой брат пробовал на мне? Но какая же ты молодец, Роун! И как ты догадалась взять всё это! Теперь мы будем только поджидать, пока они откроют двери, тут-то мы их всех усыпим и тогда…
— Я сделаю всё, что смогу, — медленно сказала Роун. Случилось то, в чём она боялась признаться самой себе. Когда ей пришлось выбирать между делами Клио и Службы, в её душе поселилось странное беспокойство.
Она запросто пользовалась прожектором, но станнер — это совсем другое дело. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Влияние! Не раз Роун подвергалась защитной обработке — для того, чтобы преодолеть вредное инопланетянке воздействие. А теперь эта защита перестала действовать, она боялась своего же оружия — оружия, отпугивающего чужих.
Чтобы выяснить, что происходит, она протянула прожектор Принцессе:
— Подержи!
