Что являлось тем самым фактором для меня – я вскоре понял.
Это была Тварь.
Что можно было про нее сказать?
Не такая уж, как оказалось, и красавица в общепринятом смысле слова. Вообще какая-то серенькая… В общении резковата, даже груба.
Умна. Здесь нечего возразить.
В общем, далеко не тот идеал, который я рисовал себе беспокойными юношеским ночами и видел в зажигательных эротических триллерах.
Но при этом – она притягивала. Что там говорить – Структура, видимо, знала свое дело. Тварь притягивала меня и держала в легком, но постоянном напряжении, слегка поддразнивая неспокойным ощущением соперничества, которое исходило от Свина и Либидо (хотя что-то внутри говорило – у тех нет никаких шансов).
Вечерами после тренировок нам разрешалось собираться в холле, который представлял собой нечто среднее между баром, игровым клубом и спортзалом. Между собой мы его окрестили кабаком.
Здесь можно было посмотреть видео, выпить, а главное – пообщаться друг с другом. Последнее представляло довольно непростое занятие, поскольку было ограничено запретом, касающимся личности друг друга.
Однажды, когда Либидо, забывшись, вскользь сказал: «А вот я, когда первый раз летал в Штаты…», – под потолком взвизгнули динамики и желчный голос произнес:
– Внимание! Общение на тему личности! Первое предупреждение!
После третьего предупреждения обещалось наложить полный запрет на данный вид общения.
Этого жутко не хотелось, потому что все мы до последнего времени довольно долго не могли полноценно общаться с себе подобными, так как теми или иными путями уклонялись от структуризации.
Так, Свин три года был вне пределов досягаемости то ли на какой-то полярной станции, то ли просто жил в снегах, будто какой-нибудь старовер.
(Несмотря на перманентную прослушку, путем туманных намеков и ухищрений мы уже знали друг о друге гораздо больше, чем это нужно было Структуре. Тогда еще Свину пришла в голову парадоксальная мысль, что суть запрета именно в том и заключается, чтобы мы самостоятельно научились этот запрет обходить.)
Для Либидо серьезность положения вообще оказалась неприятным сюрпризом: по его словам, он вернулся из какого-то задрипанного квазигосударства где-то в Латинской Америке. Конечно, о переменах на Родине кое-что сообщалось по спутниковым каналам. Но и российские, и американские, и европейские информационные агентства вместе с Интернетом, как оказалось, врали безбожно. Он бы и не стал возвращаться в свою страну с сомнительной репутацией среди прочих развитых государств, но тут, на диком острове серфингистов, ламбады и опереточных путчей, решили отдать дань моде и провести свою собственную всеобщую структуризацию.
Смешаться с мозгами с теми, кто пятьсот лет назад только слез с пальмы, да еще и оказаться под грязным скальпелем нейрохирурга из местного племени Либидо не захотел. И отправился на родину, где неизбежное уже зло структуризации тем не менее носило отпечаток древней, хотя и не самой благополучной культуры.
Там облагороженные Структурой, но внутри такие же пламенно-ледяные чекисты сразу же и предложили ему поучаствовать в операции. Либидо согласился не столько из страха перед Структурой, сколько из банального любопытства. Сам он считал себя чуть ли не Джеймсом Бондом от бога, только по случайности судьбы обойденным приключениями (финансовые авантюры, переместившие его на Карибские острова, – не в счет).
Если честно, я не поверил ни единому слову Либидова рассказа. По-моему, все это была ложь, вранье и провокация…
Как Тварь ухитрялась жить в структурированном обществе и иметь работу в достаточно приличном месте – до сих пор оставалось загадкой.
Впрочем, я догадывался о том, что Тварь знает гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Вот, к примеру, эти самые мультисерверы… Я готов был поклясться, что Мастер ни о чем подобном не слышал, пока Структура не прокомментировала ему слова Твари.
Развалившись на диване рядом с Тварью, я делал вид, что пью пиво и смотрю телевизионную голограмму. На самом деле я думал, как сформулировать вопрос. Телевизор орал довольно громко, и я надеялся, что мои слова не дойдут до ушей цензоров.
– Скажи… э-э-э… Тварь… Вот же странно называть такую симпатичную девушку эдаким нехорошим словом…
– Не тяни, Эгоист, – вяло ответила Тварь. – Чего тебе надо?
– Зачем так грубо? – Я сделал вид, что обиделся. – Я просто поговорить с тобой хотел… Пока Свин с Либидо в пинг-понг режутся…
Свин и Либидо азартно стучали ракетками по пластиковому шарику где-то в углу холла, рядом с бильярдным столом. Получалось у них это просто великолепно.
– Ладно, говори, – согласилась Тварь и потянулась к журнальному столику за сигаретами.
Я подождал, пока она закурит, и спросил:
– Тварь, кто ты такая?
– В смысле? – нахмурилась девушка.
– Скажи честно… Впрочем, зачем от тебя ждать честности… Ты агент среди агентов? Двойной агент? Не знаю, как это правильно называется – подсадная утка?
– С чего ты взял?! – Тварь, похоже, искренне удивилась.
– Ты знаешь гораздо больше нас, ты научилась жить в структурированном обществе, не являясь частью Структуры… Не понятно… Пока я прятался по подвалам, работал на самой грязной работе, где не проверяют принадлежность к Структуре, ты была нормальной служащей супермаркета, а там сотрудники так просвечиваются – ИНН, медицинская страховка, социальные фонды…
– Я поняла, к чему ты клонишь. Да, ты прав, Эго… Я лучше так тебя буду называть, не возражаешь? Короче и приятнее… Пока ты прятался, общество несколько изменилось… А ведь много людей так до сих пор и не подключены к Структуре…
– За ними охотятся – как за нами с тобой…
Девушка тихо засмеялась… Я нахмурился. Мои подозрения усиливались.
– Да, конечно… Умные и образованные члены Структуре нужны. Так же как и просто здоровые носители объемов головного мозга. Но зачем Структуре полусумашедшие бомжи и опустившиеся люди с мозгами неандертальцев?
– То есть…
– То есть – есть люди, которые никогда не будут вовлечены в Структуру. Поэтому тебе, наверное, и удавалось так долго скрываться среди них… Как это было? Вокзалы, стройки, грузчиком, чернорабочим – правильно?
– Ну это я, допустим… А как же ты?
– В моем случае все несколько элегантнее.
– Чего?..
– Знаю, ты меня не предашь, – убежденно, глядя прямо мне в глаза, сказала Тварь.
– А… – Я ткнул пальцем в потолок.
– Сейчас они не слышат…
– Ты в Структуре, – предположил я.
– Нет, – ответила Тварь, – я не в Структуре. Я над ней. Я мультисервер.
Я слегка оторопел. М-да. Что-то вроде этого можно было предположить…
