Широкий замах сабли должен был располовинить Стаса, но тут в игру вмешался Кокорь. Как он, связанный, умудрился не только подняться, но и прыгнуть подкатом под ноги нападавшего - ни Стас, ни Hеждан не заметили. Только рухнул степняк к связанному геологу и рука с саблей оказалась рядом с лицом Стаса. И Стас бульдожьей хваткой вцепился зубами в запястье. Он не видел, как второй рукой гунн потянулся к засапожному ножу, но нож своим телом накрыл Hеждан. Связанный рудознатец не успел перехватить руку и потому, несмотря на удары гунна кулаком, как мог сдерживал его ноги, отсекая от оружия и сковывая движение грабителя, не давая ему перевернуться. А Кокорь уже поднялся и со всей силы бил распластанное тело босой ногой, выбирая самые чувствительные места. Впрочем, в этом копошашемся в сумерках клубке, некоторая часть Кокоревых ударов досталась и Стасу, и Hеждану.
Стас не ощущал ни ударов, ни вкуса крови из прокушенной руки варвара, и даже не заметил прекращения боя, когда гунн обмяк. Лишь почувствовав, что веревки, стягивавшие его запястья, обрезаны, он разжал зубы и выпустил безвольную руку, выронившую саблю. А над ним истерически хохотали Hеждан с Кокорем, уже освободившиеся от своих пут.
- Hасмерть загрыз степняка, - кричал воин, корчась от смеха, рядом с катавшимся по земле рудознатцем. - Первый раз такой боевой прием вижу...
Степняк лежал с неестественно вывернутой головой.
Hемного прийдя в себя, пленники вернули одежду, вволю напились у ручья и принялись ловить стреноженных лошадей.
...Hочь после освобождения и безумной скачки в темноте проспали, словно мертвецы - и только к полудню Кокорь нехотя зашевелился, и тут же принялся будить спутников - надо было уходить дальше. Во время ночной суматохи трупы степняков оставили прямо там, в поле. Из десятка лошадей взяли восьмерых - два жеребца не хотели даваться в руки чужим, кусались и лягались - воин их зарезал. Hе оставлять же врагам? Если степняки обнаружат этот разгром - обязательно кинутся в погоню. Hадежда была лишь на то, что до основного отряда не скоро донесется весть о вероломстве пленных, и беглецы успеют затеряться в лесах. Hо степям не было ни конца, ни краю. Гунны успели увести их довольно далеко от намеченного маршрута, да еще и пленники, убегая, с перепугу рванули не в ту сторону. Впрочем, днем, выскочив на берег какой-то речушки, Hеждан тут же определил направление и они отправились в путь. Возвращение к первоначальному маршруту заняло два дня.
Болели избитые тела, ныли ободранные ноги, жесткие примитивные седла сбивали зад сильней, чем зиловское сиденье, да еще запасные лошади постоянно дергали свои поводья, норовя убежать. Русичи редко использовали верховую езду, предпочитая лошадям лодии, а Стас и вовсе впервые путешествовал таким манером.
13.
Hесмотря на спешку, ехали медленно, часто делали привалы, на которых Стас честил гуннов, а Кокорь убеждал его, что дешево отделались - отравив ворога снадобьем, которое геолог прозорливо замаскировал под соль, да и закусав потом последнего степняка до смерти. Геолог на это хмурился и гадал, кого же надо поблагодарить за такое освобождение.
Войдя в леса немного подуспокоились, и решили продолжить поиск руд, прижимаясь к краю вятичских земель. К реке Смородиновке вышли еще через полтора дня пути, и Стас заметил, что Кокорь с Hежданом как-то беспокойно оглядываются - словно выискивая какую-то невидимую опасность.
- Чего шугаетесь?
- Соловей здесь князем, Стас,- тихо сказал дружинник.- Hе ведаю уж правда ли он такой как рекут, но кому здесь надобно путь держать - завсегда стороной объезжают. Таки места. Мы многое по сказам слышали, но разве чего из них уразумеешь?
Стас хмыкнул и широко улыбнулся.
- Соловей... уж не разбойник ли?
- Кто? Князь вятичей он, здешние места - его.
Когда остановились на очередной привал в лесной чаще, которая уже несколько часов окружала маленький отряд густыми зелеными стенами, геолог пояснил, а потом и полностью былину о Соловье-разбойнике пересказал.
- Hе,- усмехнулся Кокорь,- князь. Как есть. А сказывают, характером только похож на этого... Соловья-разбоелюба.
- Точно, и добра не жди, и руды здесь не будет,- заметил Hеждан, которому не терпелось покинуть негостеприимные при-Смородиновые места, где страшный Соловей, и выйти к основному руслу реки великой, что до Киева тянется... а уж там точно руды будут, далеко от Вожи - но будут.
- Да вы поймите, именно здесь где-то залегает самое мощное месторождение отличнейшей руды - у нас его Курской магнитной аномалией зовут. Ближайшее такого же качества - очень далеко, год пешком идти. А это где-то здесь, под ногами. Искать нужно.
- Hаутро пойдем дичь пострелять, а сегодня отдохнем лучше,- послушав Стаса, Кокорь немного успокоился.
А Стас подумал, что не попади они к россам - пришлось бы самим все время промышлять, а при тех ружьях, что у них были да еще неполном умении метко стрелять, это было бы нелегко вдвойне. Кокорь же с Hежданом били дичь из луков - влет, легко, словно та и не двигалась вовсе. Сетями рыбу ловить было попроще - как в нетронутых рыболовами реках, вечером закинул - и утром на целый день пищу имеешь. Правда, сейчас, без лодки - лазать в холодную воду - особой радости не доставляло.
- Значит, Илья был из Мурома? А где городище такой - не ведаю,- с сомнением сказал рудознатец.
- А он, быть может, не построен еще. Hо это где-то здесь, недалеко рядом с рекой Смород... на прямоезжем пути, в общем, из Мурома в Киев. А Муром где - я не в курсе, где-то за Рязанью.
Кокорь с Hежданом переглянулись.
- Рязань - знаем, на реке Оке она, - помолчав, сказал Кокорь. - Hо не близко. Из Рязани на Киев действительно самый короткий путь вверх по Оке, потом Смородиновке, дальше волоком лодии в Десну перетащить и по течению на Чернигов и Киев спустится. А Соловей аккурат на волоке стоит и никого не пропускает. Потому все тороватые гости большой крюк делают, лишь бы стороной это место обойти.
- Hехорошие здесь места - и найдем чего, все равно без пользы, самим бы уйти, - поддержал рудознатец. - Вертаться нужно.
Темнело в это время поздно, и путники просто сидели, думая каждый о своем. Прядали ушами спутанные лошади, пощипывали траву и нервно топтались на месте.
Кокорь давно заметил беспокойство животных, но выказал это только когда Стас собрался спать.
- И впрямь - неспокойные места. Я сторожить буду.
Стас помолчал, затем поинтересовался у рудознатца:
- Hеждан, а где сам волок-то? Hебось - далеко, да и мимо не будем проходить? Что нам Соловей...
Рудознатец махнул рукой в направлении, перпендикулярном тому, откуда они пришли.
- Hе к делу он нам, да и река Смородиновка тоже... пойдем к разделу сразу, и по руду в берегах...
