Неизвестно, почему вы нас оскорбляете? Мы здесь, чтобы попросить вас исправить несправедливость, а вы отвечаете нам увертками, беззастенчивой ложью, неуместными сентенциями… и откровенным вымогательством! Да еще сопровождаете свои беззакония напыщенной проповедью о свободном предпринимательстве! Так сколько же вы обычно запрашивали за своих сестричек? И каковы были при этом ваши собственные комиссионные? Половина выручки или больше?
– Мадам, я должен просить вас оставить мой офис… и это поселение.
Вы не относитесь к сорту женщин, желательных здесь.
– Я с восторгом покину вас, – ответила Гвен, не шевельнувшись, – но лишь после того, как вы закроете мой счет. А также счет моего мужа.
– Вон отсюда!
Гвен протянула к нему ладонь.
– Сначала расплатись с нами, лысый мошенник! Весь баланс наших счетов плюс неустойку за досрочное освобождение квартир. Мы не покинем эту комнату, не получив денег, а то вряд ли удастся иначе выжать из тебя то, что нам по праву причитается! Заплати все, и немедленно! Иначе, чтобы избавиться от меня, тебе придется меня укокошить, а если ты, губошлеп паршивый, вызовешь своих тупиц-молодчиков, я закричу так, что стены повалятся. Хочешь, покажу?
Гвен откинула голову и издала пронзительный крик, от которого у меня разболелись зубы.
У Сэтоса, наверняка, тоже – я увидел, как он содрогнулся. Довольно долго он тупо смотрел на Гвен, потом дотронулся до какой-то кнопки на своем столе и сказал в селектор:
– Игнациус! Закройте счета доктора Ричарда Эймса и миссис Гвендолин Новак, а также уплатите неустойку за… – после небольшого колебания он точно назвал наши адреса и добавил: – И поскорее удалите их из моего кабинета, принеся сюда наличные для полного расчета и бланки расписок в получении денег. Не чеками, а наличными. Что? Нет, вы послушайте меня: если это займет больше десяти минут, я велю произвести полнейшую ревизию вашего ведомства и выясню, кого надо сжечь, а кого просто разжаловать!
Он отключил связь, не глядя на нас.
Гвен вынула игральную доску и предложила мне сыграть партию в «крестики-нолики», по-видимому, считая, что эта игра как раз соответствует моему интеллекту. Она обыграла меня четыре раза, хотя в двух партиях мой ход был первым. Но в моей голове все еще звучал ее сверхзвуковой вопль!
Я не очень следил за временем, но, кажется, через десять минут в кабинет вошел человек с нашими счетами. Сэтос взглядом повелел ему подойти к нам. Мне показалось, что со мной расчет произведен точно, и я уже хотел подписать расходный ордер, как Гвен спросила:
– А кто оплатит мне проценты по деньгам, которые лежали на депозите?
– Как вы сказали? О чем вы?
– Деньги на обратный проезд мной положены на депозит наличными, а вовсе не отданы вам на хранение! Ваш банк обязан выплатить мне эту сумму плюс девять процентов годовых, не облагаемых налогом. Правда, срочный вклад был бы выгоднее, но что делать? Я пробыла здесь больше года, так что… дайте сообразить… – Гвен подняла карманный калькулятор, который она только что использовала для подсчета очков в игре. – Вы должны мне проценты на сумму восемьсот семьдесят крон. Желательно в швейцарских золотых, что составит…
– Мы платим в кронах, у нас нет швейцарской монеты.
– Ну и ладно, платите в кронах, как я посчитала.
– Но мы не платим процентов на деньги на обратный билет. Он же исчисляется в СКВ…
Я вдруг насторожился.
– Так вы не платите, да? Дорогая, можно мне твой компьютерчик?
Так-с… Значит, смотри-ка: сто восемьдесят тысяч поселенцев и оплата туристической поездки в Мауи на Пан-Америкэн или Кантас…
– Семьдесят две сотни в день, – быстро ответила Гвен, – не считая выходных и праздников…
– Итак, – я произвел подсчет. – Гвен, это составляет около двух миллиардов крон! Единица, девять, девять, шесть и в придачу шесть нулей!
До чего же интересно! Сэтос, старичок, вы же могли бы передавать больше ста миллионов в год для наших сирот в фонды Луна-Сити, да еще не облагаемых налогом! Но сдается мне, вы вряд ли так поступаете. По крайней мере с большей частью этих денежек. И думаю, что и с других вкладов вы также снимаете пенки в пользу своего «предпринимательства», не так ли? А вкладчики и не ведают ни о чем, правда?
Служитель (Игнациус?) прислушивался к моим словам с несомненным интересом.
Сэтос рявкнул:
– Подписывайте ордера и убирайтесь!
– О, я готов…
– Но не прежде, чем они уплатят проценты, – ввернула Гвен.
Я покачал головой.
– Нет, Гвен. Такого можно было бы уговорить где угодно, но не здесь.
Тут он сам себе и закон, и судья. Впрочем, мистер Менеджер, вы подали мне идею великолепной высокооплачиваемой статьи для «Ридерс дайджест» или «Форчун». Да еще под заголовком: «Небесный пирожок, или как разбогатеть на чужих денежках: экономика частновладельческого космического поселения». А далее такая фразочка: «Сто миллионов в год, мошеннически недоданных публике только на одном Голден Руле». Ну и еще в том же духе!
– Вы опубликуете это, а я воздам вам за все ваши художества!
– Да неужели? Увидимся в суде, старичок. Не думаю, чтобы вам сильно улыбалось полоскание вашего грязного бельишка в суде, не подвластном вам.
М-мм, у меня появилась совсем уж дикая идея! Вы сделали очень ценное добавление. И я погляжу вместе с «Уолл-стрит джорнел», как вы будете выпутываться без ваших продажных покровителей. Сколько средств в СКВ курсирует от кольца один тридцать до кольца один сорок? И сколько поселенцев, покидающих Голден Рул, может получить их обратно из ваших банков? Или ваш валютный запас – такое же пустозвонство, как и все ваши слова?
– Заявите об этом публично, и я затаскаю вас по всем судам Системы!
Подписывайте ордера и убирайтесь!
Гвен не стала подписывать, пока не пересчитала все деньги. Потом она поставила свою подпись, и я сделал то же.
Когда мы укладывали деньги, терминал на столе Менеджера засветился.
Экран был виден только Сэтосу, по голосу я понял, что это Главный проктор Франко.
– Мистер Сэтос!
– Я занят.
– Чрезвычайное сообщение! В Рона Толливера стреляли. Я…
– Вы что?
– Только что! Я был в его офисе, он тяжело ранен, возможно, стрелявший не рассчитал. Но я видел все сам. Это сделал тот фальшивый доктор, Ричард Эймс.
– Заткнись!
– Но, босс!
– Заткнись, говорю тебе! Ты глупый, все перепутавший осел! Доложишь мне сейчас же лично!
Он снова обратился к нам:
– А теперь уходите!
– А может, лучше дождаться этого «очевидца покушения»?
– Убирайтесь! И покиньте наше поселение!
Я предложил Гвен свой локоть.
Ты не сможешь обмануть честного человека.
