— Все еще не знаете? Вы провозились три часа.
— И ничего не знаем, — яростно повторил де Сантис. — Я потому и говорю, что это бред собачий.
— Так трудно что-нибудь установить, когда у человека в голове такая огромная дырища?
— Да! Да! Да! Представьте себе, я ее тоже заметил. Вход над твердым небом. Выход в затылке. Смерть наступила немедленно. Но откуда взялась рана? Чем просверлили ему эту скважину в черепе? Может быть, вы угадаете?
— Жесткие лучи?
— Нет ожога.
— Кристаллизация?
— Нет обморожения.
— Кислота?
— Не тот характер повреждений. Вообще-то, кислотой можно прожечь такую рану, но но разломать при этом весь затылок.
— Холодное оружие?
— Вы имеете в виду нож или кинжал?
— Что-нибудь в этом роде.
— Невозможно. Вы представляете себе, с какой силой нужно ударить, чтобы нанести такую рану? Это практически неосуществимо.
— Гм… Кажется, я выдохся. Хотя постойте. Может быть, револьвер?
— А что это?
— Старинное оружие. В старину люди стреляли пулями. С шумом, с вонью.
— Нет, здесь это исключено.
— Почему же?
— Почему? — окрысился де Сантис. — А потому, что не найдена пуля. В ране ее нет. И в комнате нет. Вообще нигде ничего нет.
— Какая-то дьявольщина.
— Вполне с вами согласен.
— Значит, вам нечего мне сообщить? Абсолютно нечего?
— Не совсем так. Перед смертью де Куртнэ ел печенье. В ротовой полости убитого нашли полурастаявший кусочек глазури…
— Ну и?…
— Во всех покоях нет никаких следов печенья.
— Значит, он его съел.
— В желудке тоже ничего нет. Кстати, при его болезни горла он не мог есть печенья.
— А что у него было?
— Психогенный рак. Очень тяжелое состояние. Он говорить не мог, не то что жевать сласти.
— Черт те что! Нужно найти это оружие… непременно найти.
Пауэл перелистал данные экспертизы, внимательно оглядывая труд и насвистывая затейливый мотивчик. Он вспомнил, как в одной аудиокниге слышал об эспере, который умел прощупывать покойников… Это напоминало давнишний миф о том, как восстановили картину убийства, сфотографировав у убитого сетчатую оболочку глаза. Жаль, что и то и другое выдумки.
— Ну что ж, — сказал он наконец, вздохнув. — С мотивом мы сели в галошу и со способом убийства тоже. Надо надеяться, что мы хоть что-то выясним об обстоятельствах. Иначе Рич ускользнет от нас.
— Какой еще Рич? Бен Рич? При чем тут он?
— Хитрец Гас Тэйт, вот кто меня тревожит, — тихо сказал Пауэл. — Если и он замешан… Что? А, Рич. Так ведь убил-то он. Мне удалось это окончательно выяснить во время беседы в кабинете мадам Марии. Перед этим Рич нечаянно кое-что ляпнул. Чтобы окончательно убедиться, я разыграл в кабинете целое действо, заморочил голову Джо, а сам прощупал Рича. В отчет это, конечно, не пойдет, но я узнал достаточно, чтобы не сомневаться, кто убийца.
— Господи Иисусе! — ужаснулся де Сантис.
— Да, но мы еще очень далеки от того, чтобы собрать доказательства, которые удовлетворили бы судей. А стало быть, и Разрушение неблизко. Весьма и весьма неблизко.
Пауэл уныло кивнул начальнику лаборатории, не спеша прошел через прихожую и стал спускаться и галерее.
— Но всему тому он мне еще и нравится, этот молодчик, — пробормотал он.
В картинной галерее, где располагалась штаб-квартира следствия, между Пауэлом и Беком произошло совещание. Обмен мыслями, протекавший в стремительном темпе, характерном для телепатических разговоров, занял ровно тридцать секунд.
Итак, Джекс, это все-таки Рич. Мы его засекли уже во время разговора, а в кабинете я его еще разок щупнул, и развеялись последние сомнения. Попался мальчик.
Вы никогда этого не докажете, Линк.
Может быть, нам как-то поможет охрана?
Какое там! Целый час они фактически были покойниками.
Де Сантис говорит, что им временно разрушили родопсин, то есть зрительный пурпур — то Понятно. Самое, чем видит глаз. Сами они уверены, что все это время добросовестно выполняли свои обязанности и что в покоях Хорошенькое ничего! ничего не произошло до тех пор, пока внезапно туда не влетела вся орава и Мария не принялась на них вопить, что Представляю себе, как она они дрыхнут на посту… а они вопила, оба с негодованием это отрицали.
Но мы-то знаем, что это Рич.
Вы-то знаете. А остальные ничего не знают.
Он пробрался на верхний этаж, пока гости играли в «Сардинки». Каким-то образом ослепил охранников, украв у них по часу жизни.
Каким?
Потом прошел в покои и убил де Куртнэ.
Как он убил его?
Та девушка, наверное, тоже как-то связана с убийством и поэтому сбежала.
Кстати, последний вопрос: почему он убил де Куртнэ?
Я не знаю. Я ровно ничего не знаю… пока.
Значит, вам не на чем построить обвинение.
Это-то мне известно.
Вам нужно на основе объективных данных назвать мотив, способ убийства, обстоятельства.
Да, да…
А у вас на руках всего-навсего один козырь, да и тот щупаческий.
Да, да…
Вы не прощупали, каким образом и почему он это сделал?
Я же только прошелся по верхам… Джо следил за мной.
И очень вероятно, глубже вам и не пробраться. Джо осторожный малый.
Черт бы их всех побрал!
Джексон, нам необходимо найти эту девушку.
Барбару де Куртнэ?
Да. Она ключ ко всему. Если она нам расскажет, что она видела и почему убежала, мы сможем передать дело в суд.
Совершенно точно.
Уточните и подшейте к делу все, что нам удалось выяснить.
Хотя, пока нет девушки, этот материал бесполезен.
Я уже начинаю ее ненавидеть.
Свидетелей отпустите по домам.
Без девушки от них нет толку.
Нужно как следует заняться Ричем… может быть, нам удастся собрать кое-какие косвенные улики, хотя…
Без распроклятой девчонки и от улик не будет толку.
Мистер Бек, я временами тоже чувствую себя женоненавистником. Ума не приложу, чего ради все стараются меня женить.
Пауэл встал и покинул галерею. Он прошел крытым переходом, спустился в концертный зал и вышел в главный. У фонтана что-то увлеченно обсуждали Рич, 1/4мэйн и Тэйт. И снова у Пауэла при одной мысли о Тэйте пробежали мурашки по спине. Если маленький щупач и впрямь связался с Ричем, как заподозрил Пауэл еще неделю назад у себя на вечеринке, он замешан и в убийстве.
