Любаша жизнерадостно крутила педали велоэргометра в относительном далеке от пятачка диванов и кресел. Любаша не слушала диалог Розы с новенькой и не пыталась прислушиваться, она вгоняла себя в пот так азартно и заразительно, что, взглянув на «подругу», Сюзанне тоже сразу же захотелось ощутить все радости сладких мук от работы молодых мускулов.
– Иди, девочка, – Роза встала с дивана. – Иди к ней. А я пойду, загляну в библиотеку, вон там у нас, за вон той ширмой библиотечный терминал. Загляну, посмотрю, что новенького поступило и, если ничего интересного, схожу во-он туда, там у нас келья для геймов. Без выхода в Сеть, образца «солитер», однако с игрушками на любой вкус. Иди, дай мозгам отдохнуть. В два часа займемся обедом, а потом снова поговорим, если захочешь... Ах, о чем я?!. Конечно, захочешь! Ты, девочка-умница, и слушать умеешь, и тебе есть, что сказать. Ты редкая девочка, Сью, я жутко рада, что тебя к нам подселили.
Я здесь месяц. Всего месяц. Не «целый месяц», а «всего». Между «целым» и «всего» большущая разница...
Мне хорошо здесь...
Они обе просто замечательные! Они меня понимают во всем, и, кажется, я их тоже. Они никогда не шепчутся у меня за спиной. Знаете, как это бывает у женщин? Так вот, у нас такого никогда не бывает! Вот!..
Они не навязываются, когда меня тянет, допустим, в одиночку подняться на крышу. Редко, но случается, что и в период с 10 до 18 мне охота побыть одной. Недолго. Иногда минуты, однажды я наслаждалась меланхолией часа два, как-то уединилась в кабинете для геймов, уже не помню на сколько. Вообще-то я не фанатка геймов, а для чтения есть время с 18 до 10. Одиночества с 18 до 10 вообще-то мне вполне хватает...
Я сама удивлена, что мне вполне хватает двух каналов ти-ви. Я настроила принт ти-ви распечатывать по понедельникам программы фильмов и передач «Семейного», смотрю только то, что нравится, а такого не так уж много, но зато предвкушаешь, ждешь, и смотрится с удовольствием...
Я привыкла к большему комфорту во всем, это бесспорно, но и в ограничениях есть, оказывается, своя прелесть. Я впервые начала понимать адептов садо-мазо...
Они обе так уверены, что мы здесь не навсегда, так уверены, что поневоле перестаешь тяготиться заключением. Хочешь не хочешь, а подсознательно веришь, что когда-нибудь эти дни вспомнятся со сладким привкусом грусти, с ностальгией. Они обе заразили меня уверенностью, что нас амнистируют, как заражают болезнью, как каким-нибудь вирусом.
Вирус их непоколебимой уверенности проник в мое подсознание и поселился в душе. Лишь мой строптивый разум все еще сопротивляется, и мы спорим.
Наши споры напоминают диспуты древних философов. Они ничуть меня не тяготят, после них не болит голова, во время них не тянет зевнуть. Пир разумов, разврат интеллектов, кайф. Я частенько с 18 до 10 готовлюсь к дневным пикировкам. От нашего затянувшегося на дни большого спора, разбитого хаотично на множество мелких раундов, я получаю огромное удовольствие, несмотря на то, что потихонечку, день ото дня, проигрываю.
Окончательно проиграть, в пух и прах, уяснить еще и умом, что Свобода, что амнистия неминуемы, будет великолепно, это будет небывалый оргазм, высшее наслаждение...
Адептов садо-мазо я понимаю все больше и глубже, с каждым днем...
Мне хорошо здесь...
Кто бы мог подумать?..
Они замечательные!..
Я их люблю!
04.03.2045. СООБЩЕНИЕ
Начальнику Особого отдела при Службе исполнения наказаний
Сообщаю Вам, что тема «Враг Общества» в применении к объекту «Сюзанна» имеет наиболее благоприятное развитие из всех вероятных.
Выражаю удовлетворение работой стажера «Любаша» и считаю возможным рассмотреть вопрос о ее тарификации на должность младшего психоаниматора.
Старший психоаниматор, оперативный псевдоним «Роза».
Ложка дегтя в океане меда.
Нет, не ложка, а целый ковш.
Нет, поток дегтя.
Черный деготь подозрений копится в моей душе, проникает в мозг, заставляет думать и... И притворяться...
Я выросла без отца, без матери. Только нянька любила меня по-настоящему. Сменившие ее воспитательницы и гувернантки только прикидывались любящими, отрабатывая свое жалованье, а я научилась притворяться, что не замечаю их фальши. То есть я научилась все замечать, но не выдавать этого. Так было проще строить отношения со старшими. Я придумала для себя такую игру и преуспела в ней...
Это случилось вчера. После общего нашего обеда Любаша, собирая со стола посуду, по обыкновению замурлыкала. Она всегда перед мытьем посуды или насвистывает какую-нибудь мелодию, или мурлычет куплет из какой-нибудь песенки. Вчера она пропела частушку: «Валентина Терешкова за полет космический получила от Хрущева хрен автоматический. Опа!..»
Кто такие Хрущев и Терешкова, я понятия не имею. То есть не имела до вчерашнего вечера.
Вечером я собиралась посмотреть кино по «Семейному». Новый фильм режиссера Василия Ломакина «Хроники Альдебарана». В понедельник, распечатав программу, я отметила только этот фильм. И случайно забыла предупредить, сказать соседкам, что вечером будет премьерный телевизионный показ, адаптированный для ти-ви, плоской версии. В остальных версиях «Хроники Альдебарана» вышли в прокат две недели назад. В недоступный для нас, заключенных, прокат.
Студенткой я захаживала на лекции и просмотры по истории кино. Не на все, понятно, а лишь на интересные мне. Из классики мне по нраву Тарковский, Данелия, Ахмедов, вот, пожалуй, и все. На мой взгляд, Василий Ломакин несколько подражает Данелии. Даже чуточку нарочито. Действие в его комедийных лентах разворачивается в двадцатом, или в самом начале нашего века. Так его лучший, снятый в документальной стилистике фильм «Ген Лысенко», фильм, взявший «Золотого Льва» год назад в Венеции, переносит зрителя на сто лет в прошлое. А действие охаянной критикой комедии «Приключение пришельцев в Ираке» разворачивается в две тысячи девятом. «Хроники Альдебарана» – полотно в жанре комедийно-альтернативного прошлого. Фотонные звездолеты начала шестидесятых двадцатого века бороздят просторы Галактики, и в созвездии Альдебарана открывают планету с атмосферой, пригодной для жизни человека, лишь находящегося в состоянии алкогольного опьянения. На открытой планете, как водится, имеются ужасно полезные ископаемые, и, как легко догадаться, их добычу поручают хроническим алкоголикам, то есть «хроникам». Частушку про Хрущева и Терешкову поет в конце первой серии хроник Саня Игоревич, спившийся космоистребитель, персонаж уморительный. Саню выгнали за пьянки из Космофлота, но его, бомжующего, находят, и лично Хрущев поручает опустившемуся герою возглавить команду спившихся по разным причинам суперменов.
