Ознакомительная версия.
— Вчера ты узнавал, когда отходит паром, сегодня торопишься к отплытию.
— Ну, в логике тебе не откажешь, — заметил Разгай. — Слушай, пускай его едет куда хочет, а мы с тобой — к девочкам.
— Возьми меня с собой, — пропустив эти слова мимо ушей, настойчиво повторил Виктор. На лице его — впервые! — появилось то решительное, жесткое выражение, которое Кэт видел на снимке у Джона Дэнвера.
— Не возьму. С какой стати? У меня свои дела, и…
— Без меня не поедешь. — Виктор упрямо прислонился к двери.
— Что ты препираешься? — Разгай поднялся со своего места и подошел поближе. — Субординацию нарушаешь.
Виктор молча сверкнул на него глазами. Кэт задумчиво оглядел своего подопечного. Можно, конечно, на него наорать, то есть насильно заставить подчиниться — но очень уж не хочется. Тем более при Семене, который и без того который уже день чешет в затылке и удивляется. их взаимоотношениям все больше и больше. Не хватало еще, чтобы в них заподозрили голубую пару.
— Дел, мне некогда. Зачем тебе в Алутагу?
— Там один человек… — Виктор запнулся и пришел в явное замешательство. — Я хотел бы повидаться.
Кого он вспомнил? Прежнего ангела-хранителя? Кэт решительно помотал головой.
— В другой раз.
— Кэт!
— Я из-за тебя опоздаю. Пропусти.
— Ну пожалуйста, — выговорил Виктор, и в голосе его прозвучала глухая тоска.
У Кэта что-то сжалось внутри.
— Сказано: нет.
— Тьфу, пропасть! — рассердился Разгай. — Виктор, ты хуже маленького! Чего ты к нему привязался? Вон твоя машина на стоянке — садись и поезжай куда хочешь. А не то паром уйдет и вы оба опоздаете. Кыш отсюда. — Он отодвинул Делано и распахнул дверь. — Проваливайте оба, надоели вы мне. Живо, живо!
Не выдержав, Кэт рассмеялся; вопрос был решен.
Паром прибыл в Алутагу через два часа, с пятиминутным опозданием. По широкой аппарели Кэт вывел машину с грузовой палубы на пристань.
— Дорогу знаешь? — спросил он Виктора. — Тогда садись за руль.
Выросший в Серебряном Лайзе, большом и богатом городе-курорте, Кэт испытывал неосознанное пренебрежение к захолустью вроде Богом забытой, Алутаги. Он никогда прежде здесь не бывал, однако, к собственному удивлению, без труда выяснил прежний адрес Делано. Именно там, полагал он не без оснований, и следует искать предыдущего опекуна или его следы.
Виктор уверенно выехал на главную площадь, опрятную и словно вымершую в этот жаркий послеполуденный час, повернул налево, миновал маленький декоративный замок с вывеской «Ночной клуб Диццано», затем парк, весь в розовой пене цветущих деревьев, проехал через мост над узкой неистовой речкой и оказался за пределами городка.
— Куда это ты? — спросил Кэт, оглядывая лесистые холмы.
Виктор притормозил.
— Так мы же сперва… — начал было он. — Или ты по своим делам?
— Я хочу на Белый Склон, пятнадцать, — назвал Кэт указанный в ответе на его запрос адрес.
— Белый Склон? Если б я знал!
— По-моему, в другой стороне, у самого побережья. — Но почему он-то не знает? — размышлял Кэт. Может быть, там живет еще один Виктор Делано? Так нет же, четко было сказано: иммигрант с планеты Серых Лис. Непонятно.
— Белый Склон… — задумчиво повторил Виктор. — Нет, не знаю. Целый год здесь ошивался, а дотуда ноги не донесли. Дыра какая-нибудь? Там для тебя что-то важное? Тогда давай искать, — сказал он с готовностью.
— Ладно, потом. Сперва твои гости, а там видно будет. Они проехали по шоссе километров двадцать через лес, затем свернули на какой-то совсем узкий проселок и, петляя, начали подниматься по склону холма. Ветки порой хлестали по ветровому стеклу и скребли по боковым, отчего Кэт с Виктором невольно пригибались.
— Ты хочешь сказать, что жил в этой глуши? Лесной человек.
— Да нет, тут живет Каринка. Вообще-то у них подъезд с другой стороны, но здесь короче.
Вот тебе раз. Каринка! Ну что ж, на его пассию тоже можно взглянуть.
Они выехали из зарослей на широкую ухоженную поляну, на краю которой находился белый дом с башенками и шпилями, словно сказочный терем. Ограды вокруг не оказалось, зато стояли два высоких столба с распахнутыми настежь воротами из золотящейся на солнце металлической сетки. Виктор остановил машину у этих ворот, выскочил и со всех ног побежал к крыльцу с цветными витражами. Кэт,внимательно присматриваясь ко всему, пошел следом.
Похоже, здесь живут приятные, добропорядочные, обеспеченные люди, решил он.
Виктор влетел в дом, громко хлопнув дверью.
— Мама! — услышал Кэт его голос. — Мама, здравствуйте!
— Господи! — отозвалась женщина. — Вернулся. В самом деле вернулся. — В тоне ее звучало, пожалуй, больше удивления, чем радости.
Кэт вошел. Дверь в гостиную была открыта, там стоял Виктор, схватив хозяйку дома за пухлые руки. Услышав шаги, она высвободилась и повернула голову — высокая, полная, с тщательно уложенными седеющими кудряшками.
— Здравствуйте, — поприветствовал Кэт.
— День добрый. — Она смотрела на него, несомненно ожидая каких-нибудь объяснений.
— Это Кэттан Морейра, — сказал Виктор. — Он из полицейского Управления Лайза.
— Ты меня так представляешь, будто я расследую убийство, — улыбнулся Кэт, заметив вспыхнувшую в глазах женщины тревогу. Определенно им здесь не были рады. — Извините, мадам, за вторжение, я понятия не имел, куда Виктор меня везет.
Она неожиданно улыбнулась в ответ.
— Да, уж он такой. Хотите чаю? Я делаю со льдом, на травах.
— Спасибо.
— Мама, а Каринка? — вмешался Виктор. — Ее нет?
— Уехала. — Хозяйка чуть пожала полными, обтянутыми черным кружевом плечами. — Вернется поздно.
— Не повезло, — разочарованно протянул Виктор и обернулся к Кэту. — Что ж, поехали дальше?
— Нет уж, сперва чаю со льдом, на травах, — снова улыбнулась женщина. — Садитесь, пожалуйста, — пригласила она, плавно поведя рукой в сторону двух низких кресел у стены, сплошь состоявшей из окон. Окна были необычно маленькие, но их было много, на разной высоте и разной формы — круглые, овальные, полумесяцем. — Сейчас принесу.
— Почему ты зовешь ее мамой? — спросил Кэт.
— Сам не знаю. — Виктор прошелся по комнате, раздумчиво потрогал подвешенную к потолку декоративную клетку с чучелом попугая. — Привык. Жаль, Каринки нет. Мы сюда еще приедем? Давай приедем?
Кэт промолчал. Ты меня просишь, тихий, послушный мальчик из клиники Вышетравского. Укрощенный моими собственными руками. Эту гимнастику я добросовестно делаю каждое утро, как велел доктор Генрих. А ты и не догадываешься, каким подлецом порой чувствует себя твой друг.
— Вот и чай, — вернулась мама с большим плетеным подносом. — Виктор, усаживайся.
Ознакомительная версия.
