На ваш запрос относительно хире Лаона Вейтля, печатника, что проживает ныне на улице Лестниц в собственном своем доме, сообщаю:
Указанный Лаон Вейтль числится по налоговому ведомству более шести лет, с тех пор как прибыл на жительство из города Мюнде. С указанным Вейтлем прибыли также его супруга, Коралия Вейтль, урожденная Ольде из Мюнде, а также совершеннолетний сын Волтц и дворовые люди (прислуга) числом четверо, чьи имена значения не имеют.
Указанный Лаон Вейтль замечаний и нареканий со стороны налогового ведомства не имеет.
Второй тутор Канцелярии Его Величества Налогового Ведомства Бриард".
Написанные аккуратным почерком строки плыли перед глазами Бофранка - то ли от выпитого по настоянию Жеаля вина, то ли от недоумения.
- Что тут написано?! - воскликнул он. - Где же Ноэма? Выходит, она выдает себя за дочь уважаемого человека? Но зачем? Кто же она на самом деле?
- Не спеши, - сказал Жеаль. - Как ты сам убедился, я подумал точно так же. Я уже хотел отдать тебе письмо, но внезапно решил проверить написанное. Пойдя на улицу Лестниц, я нашел там дом печатника Вейтля и, представившись чиновником канцелярии - кем я почти и являюсь, - под предлогом грядущей переписи жителей города поинтересовался проживающими там. Моему визиту нисколько не удивились, ибо и в самом деле такая перепись вскорости будет проведена. Я повидал самого Вейтля - приятный старичок, кстати сказать, - а также его супругу и сына.
- И что же?
- Скажи, что необычного есть во внешности твоей Ноэмы? Может быть, шрамы или особые знаки вроде родинок? Каковы ее волосы, брови? Целы ли все зубы или некоторых нет?
- Глаза... Они немного косят. Они зеленого цвета, - сказал Бофранк.
- Все ясно, - кивнул Жеаль. - Возьми себя в руки, мой друг. Глаза молодого хире Вейтля косят, и они зеленого цвета.
- Что?!
- Ты встречался с мужчиной, сам того не зная. Отсюда - нежелание близости и знакомства с отцом.
Сознание Бофранка помутилось, и он признал, что Жеаль не напрасно влил в него столько вина, в противном случае он лишился бы чувств или, в самом деле, вырвался бы из харчевни и бросился бы с моста... С того самого моста, на котором он встретил Ноэму.
Жеаль смотрел на него без насмешки.
- Молодой Волтц Вейтль довольно красив, с тонкими чертами лица, сказал он. - Правда, нос немного длинен, но для мужчины это не недостаток. Меня смутили его манеры - чересчур женственные, я бы сказал. Голос также необычайно мелодичен...
- Что же это? - пробормотал Бофранк, уставясь перед собой.
- Уверяю тебя, не столь редкий вид умственного расстройства. Вам еще не читали лекций о противоестественных влечениях, что возникают у мужчин к мужчинам и у женщин к женщинам. Бывает, что мужчина вдруг возомнит себя женщиной и начинает вести себя соответственно. Во многих случаях это бывает с самого детства, когда, например, родители желают иметь дочь, а у них родится мальчик. Иногда это излечивают, но мало кто решится заявить о таком недуге - ведь это преступление перед богом и законом.
- Что мне теперь делать? Я чувствую себя так, словно упал в выгребную яму, - признался Бофранк заплетающимся языком.
- Начнем с того, что ничего страшного не произошло. Ты ничего не знал, мой друг Хаиме. Конечно, я дам тебе совет: как можно скорее заявить об этом. Случившееся с тобой никто не раскроет окружающим. Когда ваше очередное свидание?
- Сегодня... Вот уже через час, в саду Цехов.
- В таком случае я приму твое заявление как устное. Сейчас я поспешу в канцелярию, и через час мы будем ждать вас в саду Цехов с четверкой гардов и чиновником.
Жеаль удалился, а Бофранк остался сидеть за столом, стиснув рукой злосчастное письмо.
Предательство ли будет с его стороны, приди он в сад?
Но, с другой стороны, не Ноэма ли - ах, вернее, Волтц Вейтль, порочный сын печатника! - стремилась ввергнуть его в грех, страшнее которого мало есть?
Бофранк совершенно не понимал, какой его поступок будет правильным. Время в ту пору подходило к сроку свидания, о чем явственно говорили большие часы на цепочке, полученные Бофранком от отца в день ангела. Дабы подстегнуть свою смелость, он выпил еще пару стаканов вина и решительно направился в сад Цехов.
Наверное, имеет смысл сказать, что сад Цехов получил свое наименование не случайно - примерно полсотни лет назад цеховые мастера столицы вздумали учредить особое место, где члены всех цехов встречались бы по своим делам и которое стало бы украшением города. Порою здесь устраивались торжественные процессии, и именно в аллеях сада толпы людей в церковные праздники собирались вместе, чтобы выйти затем на улицы и площади; а впереди них шли толстые и вальяжные свещеносцы, распространяя запах крепкого пива.
В обустройство сада вложили немалые деньги, и до сих пор некоторые цеховики похвалялись, что-де потратились побольше многих. Как бы то ни было, сад вырос, в нем проложили ровные дорожки из битого камня, установили скамьи, а кое-где - даже масляные фонари, которые зажигал по вечерам специальный человек. Вначале дорожкам и аллеям хотели дать названия различных цехов, но потом это забылось. Место, где обыкновенно встречались Бофранк и Ноэма, именовалось когда-то Кругом Медников, но какое до того теперь дело.
Итак, в Кругу Медников смятенный Хаиме Бофранк ждал свою возлюбленную или возлюбленного, как того требовала страшная истина. Он сидел на скамье, сжимая кулаки, и надеялся, что гарды объявятся прежде, чем понадобится объясняться с Ноэмой-Волтцем. Так и произошло - к его вящему удовлетворению. Как только Ноэма появилась под нагнувшимися над аллеей ракитами, из кустов тут же выступили незаметные ранее люди во главе с Жеалем и неизвестным Бофранку сухощавым господином.
- Стойте! - властно сказал один из гардов. Ноэма, заломив руки, бросилась было прочь, но там ее уже ожидали, предварив подобное отступление. Сухощавый господин, не взглянув даже на понурого Бофранка, подошел к ней и произнес:
- Хире Волтц Вейтль, именующий себя Ноэмой Вейтль! Вы арестованы согласно указу о безнравственных деяниях и будете препровождены в канцелярию, где проведут удостоверение вашего пола. В вашем праве написание жалоб и челобитных, для того сообщаю, что мое имя - Раймонд Дерик, секунда-конестабль Секуративной Палаты.
Волтц - а теперь Бофранк именовал его для себя именно так - отшатнулся на миг, но тут же справился с чувствами. Чуть более грубым голосом, чем обычно, он отвечал:
- Я не вижу причин для написания жалоб. Но если это возможно, я хотел бы сказать несколько слов хире Бофранку - вот он, сидит на скамье.
- В этом я не могу вам отказать, - учтиво согласился Дерик, за что Бофранк тут же его возненавидел.
