Гомерический хохот потряс стадион. Мир еще не видывал подобного глупца, который для прыжка в длину нагружает себя дополнительными тяжестями.
Зажав в руках голыши так, как учил его Пелоп, Тилон уверенно направился к скамме.
Стадион замер.
Элладоник подал сигнал, зазвучали примолкшие было флейты.
Стадион замер.
Очередная группа прыгунов на нескольких дорожках резво рванулась с места, беря разбег для прыжка.
Перед тем как оттолкнуться от края скаммы, Тилон резко выбросил вперед руки с голышами. Оттолкнулся под нужным углом в сорок пять градусов, не забывая уроки Пелопа. И, едва оттолкнувшись от земли, почувствовал – прыжок удался. Руки с грузом уже в полете он отвел назад, и груз из вечного врага превратился в друга. Неведомая, но мощная сила подтолкнула его в спину, и Тилон полетел, как на крыльях. Он совершал волнообразные движения всем телом, снова и снова перемещая свой груз вперед, и опять – за спину.
Преодолев высшую точку полета – вершину параболы, Тилон начал наконец снижаться. Он бросил взгляд вниз… скамма под ногами исчезла! Только потом, после прыжка, он узнал, что длины ее попросту не хватило – скамма не была рассчитана на столь огромный прыжок!
И Тилон приземлился на утрамбованную почву стадиона. Он упал и, еще не поднимаясь, быстро покосился на соседние дорожки: сомнений нет, он опередил соперников – лучших прыгунов Греции – больше чем вдвое. И это не кого-нибудь, а именно его неистово приветствуют трибуны. Люди в едином порыве вскочили с мест и размахивали руками, что-то крича – слов было не разобрать.
Тилон поднялся и, прихрамывая, сделал несколько шагов, превозмогая острую боль. Видимо, он растянул связки. Но какое это теперь имело значение?
Он все еще стоял недалеко от скаммы, прижимая к груди два морских голыша, когда увидел, что к нему через весь стадион бежит небольшая кучка людей. Один из них вырвался вперед, и Тилон узнал в нем Филлиона.
Друзья сдержанно обнялись, как и подобает спартанцам, словно не было между ними долгих лет разлуки, насыщенных смертельными опасностями. «Вот и привели Парки свидеться вновь», – мелькнуло у Тилона.
– Как ты спасся, когда выпустил меня из военного лагеря спартанцев? – спросил он.
– Об этом потом, потом! – махнул рукой Филлион. – А сначала я хочу поздравить Тилона из Спарты, победителя Олимпиады! – он снова обнял Тилона и неожиданно поцеловал его.
Остальные спартанцы окружили их возбужденной толпой.
– Вот мой отец, глава спартанской делегации, познакомься! – произнес Филлион и указал на седовласого представительного человека. Тот шагнул к Тилону и дружески протянул руку:
Вся Спарта приветствует тебя, Тилон, – сказал он, – и с нетерпеньем будет ждать твоего триумфального возвращения. Она встретит тебя, ручаюсь, как одного из своих величайших героев!..
– Взгляд Тилона затуманился слезами. Столько лет он ждал этого момента, надеясь и в то же время не веря, что такой момент наступит. Он вытер глаза и оглядел окруживших его спартанцев. Но все, кроме Филлиона, были ему незнакомы.
– Как мои родители, – тихо спросил он Филлиона. – Живы ли?
– Они живы.
– Их нет в Олимпии?
– Они слишком бедны, Тилон, чтобы приехать в долину Алфея, – произнес отец Филлиона.
После паузы он добавил:
– Отныне, Тилон, все переменится в их судьбе! Голос его звучал торжественно. Остальные одобрительными репликами поддержали главу.
Нога болела все сильнее, но он сдерживался.
– Послушай, Тилон, а кто тебя надоумил прыгать с дополнительным грузом? – задал кто-то из спартанцев вопрос, который мучил всех, потрогал пальцем голыши, которые молодой атлет так и не выпустил из рук. Остальные потеснились поближе, чтобы услышать ответ.
– Тут заслуга не моя. Один мой друг придумал этот способ прыжка. Он и научил меня…
Тилон почувствовал огромную усталость, которая накапливать долго, изо дня в день.
– А его кто научил?
– Честно скажу вам, друзья, это очень темная история, – смущенно улыбнулся Тилон. – Я так до конца и не понял ее. Мой тренер, который научил меня прыгать с грузом, рассказывал, что ему преподал этот способ какой-то разумный кузнечик, просто цикада…
– Цикада? – ахнул Филлион.
– Позже, позже, друзья… – пробормотал Тилон, лихорадочно оглядываясь.
– Когда ты вернешься в Спарту, мы назначим тебя старшим иреном всех учебных лагерей, – сказал руководитель делегации, властным жестом восстанавливая тишину. – Ты преподашь этот способ молодым будущим воинам, и наша армия станет еще сильнее!
– Отец, тайна прыжка не может принадлежать только Спарте, – произнес Филлион. – Ее должны знать все. Другие смогут повторить или превзойти прыжок Тилона, и любой олимпийский рекорд увеличит славу Греции.
Спартанцы зашумели. Лицо руководителя делегации помрачнело.
– Об этом у нас будет возможность поговорить, – делано бесстрастным тоном проговорил он.
Состязания на стадионе между тем прервались на время дневной жары, и их окружила огромная толпа, состоящая из зрителей и других участников соревнований.
– Пока, Тилон, отдыхай и готовься к дальней дороге, – сказал отец Филлиона. – Через четыре дня Олимпиада завершится, и мы двинемся в путь. Вся Спарта, твоя родина, ждет тебя! Мы проводим тебя в Леонидион, я уступлю тебе свое помещение… А вечером, после того как тебя увенчают оливковым венком с белыми лентами – высшей наградой олимпийскомй победителю, – мы приглашаем тебя на общее пиршество в твою честь!..
– Вечером меня здесь не будет, – произнес Тилон и покачнулся. Филлион успел поддержать его.
– Как понимать тебя, Тилон? – нахмурился вновь руководитель спартанской делегации.
– Мне надо отлучиться.
– Надолго?
– Суток на трое.
– Куда?
– Меня ждут друзья.
– Так… – отец Филлиона помолчал, что-то соображая. – Хорошо, съезди. Ты как раз успеешь к окончанию соревнований. Я дам тебе свой экипаж с возницей.
– В таком случае я обернусь быстрее! – радостно воскликнул Тилон.
– Договорились, – кивнул старший.
К ним подошел главный элладоник.
– Твой прыжок, юноша, составил ровно пятьдесят пять дельфийских стоп! – сказал он, – обращаясь к Тилону. – скаммы не хватило! – улыбнулся он.
…Откуда ему было знать, что через две с половиной тысячи лет, когда человечество возродит олимпиады, тогдашний прыжок в длину составит едва ли половину достижения Тилона, составляющего 16,31 метра, в неведомой древним грекам системе мер! Но тайна прыжка Тилона к тому времени будет давно и прочно утрачена.
– Смотри не задержись, – сказал старший, обращаясь к Тилону, после того как элладоник удалился.
