— Простите, а зачем же тогда помогали вытаскивать?
— Работа. Попросили, заплатили. Мне что, я хоть подводные лодки, хоть клады, со дна моря подымаю, все одно.
— Странно, мне казалось, что интерес заглянуть в поднятый со дна моря или озера затонувший предмет, есть неотъемлемый элемент вашей профессии.
— Я за сорок лет столько всего со дна моря поднял, что интерес сам собой утонул в море-океане. А что касается вот этого корыта, то я так скажу, зря вы его достали, зря, — и повернувшись, он пошел в палатку спать, оставив Михаила в полном смятении чувств и мыслей. Он сидел у костра и размышлял о превратностях судьбы. С тех пор, как он ушел из НИИ, где проработал без малого двадцать лет, его жизнь сильно изменилась. Раньше, она имела вполне осмысленное направление. Он окончил институт и работал по специальности. Спустя несколько лет, сделав несколько интересных проектов, закончил заочно аспирантуру и защитил диссертацию. После десяти лет работы стал заведующим лабораторией и главное, то, чем он занимался, ему нравилось. Это была живая, нужная и полезная обществу работа. Разрабатывались новые приборы, внедрялись и затем были востребованы заводами страны, а некоторые с успехом закупались за рубежом и не только в странах Восточной Европы.
Когда началась перестройка, он, как и большинство, с энтузиазмом её принял. Появилась надежда, что все сдвинется в нужном направлении, станет легче работать, продвигать новое и нужное, появилась перспектива. Его не смущали те трудности, которых так много было в конце восьмидесятых. Но шло время, и постепенно энтузиазм угасал. Трудности увеличивались, а вместе с ними постепенно начали уходить люди из НИИ. Сначала молодежь потянулась за легкими, как им казалась, деньгами, потом тронулись старики. Кто-то уезжал за рубеж по национальным соображениям, кто-то видел перспективу быстро заработать большие деньги. Люди уходили по разным причинам, но процесс медленно, как рак разваливал некогда могучий организм НИИ. Вскоре в пустующих помещениях появились вывески арендаторов, с броскими названиями частных фирм по продаже косметики, ремонте факсов и ксероксов и еще бог весь чем.
Михаил держался до последнего, но когда окончательно понял, что ждать больше нечего, и надо устраиваться в этой жизни и приспосабливаться к новым условиям, он ушел. По-человечески, ему было больно, жалко и чертовски трудно уходить, но сделал этот шаг, понимая, что так больше жить он не сможет. Задержки с выплатой и без того мизерной зарплаты, окончательно надломили его, и он сделал свой выбор.
Потом началась новая веха в его трудовой биографии. Разные места, разные люди. Сетевой маркетинг, китайские таблетки для похудения, американские чудо пылесосы и так далее и тому подобное. Чем только он не занимался, пока, наконец, не осел в одной из страховых компаний, которая набирала сотрудников в тот момент, когда началась компания по введению в стране обязательной авто гражданки. Если вспомнить то, чем он занимался, это был какой-то театр абсурда. Он улыбнулся, вспоминая эту деятельность. Бессмысленная работа и попусту потраченное время ради того, чтобы заработать деньги на жизнь. Сколько интересного, нужного и возможно совершенно нового, мог он разработать вместе с теми, с кем работал в институте. Этого не вернуть никогда и об этом он жалел постоянно и больше всего. Это и было причиной, что он так быстро и решительно ушел с работы, смутно чувствуя, что Куренной не тот человек, чтобы сделать его менеджером, а предложит действительно интересную работу, которая снова заставит его радоваться жизни и тому, что он делает.
Но все это будет потом, не сейчас, не завтра. Может быть, вообще в отдаленном будущем, которое так неопределенно, потому что впереди совсем другие задачи и цели, главная из которых, это открыть контейнер, заглянуть в него и узнать, что там. Возможно, именно завтрашний день может стать решающим во всей его дальнейшей судьбе и вполне вероятно не только его одного.
Последние угли в костре потухли, и Михаил, бросив прут, который зачем-то все это время крутил в руке, пошел спать.
Утро встретило проснувшийся лагерь ярким солнцем и пением птиц. По всему было видно, что день обещает быть погожим. Михаил стоял в стороне и прислонясь к березе размышлял о контейнере, глядя как вокруг него, ощупывая и постукивая рукой, ходят кругами Иван, Володя и молодой парень из бригады Дерягина. Однако когда Геннадий Викторович окликнул его и что-то сказал, тот занялся разборкой и укладкой оборудования.
— Ну что? — спросил Михаила Куренной и, положив руку на плечо, произнес, глядя на контейнер, — есть мысли как его открыть, ведь это по вашей части?
— Не совсем.
— Но все же.
— Есть, конечно, только вопрос в том, какие функции эти кнопки выполняют. Что если при неправильном нажатии, они дадут команду на самоуничтожение объекта? Тогда ведь спастись вряд ли сможем. Не думаю, что для уничтожения объекта они применят динамит или что-то похожее, а раз так, то взрыв может быть таким, что мало не покажется.
— Да это вряд ли. Но ведь и другого пути, чтобы вскрыть контейнер я не вижу.
— Понятно, хотя как взглянуть. Мы только попробовали просверлить, а уже считаем его непреступным. Можно испытать газовой или плазменной горелкой. В конце концов, можно лазером.
Михаил еще раз внимательно посмотрел на лист бумаги, на котором было нарисовано табло с четырьмя небольшими кнопками и еле видными на первый взгляд светящимися точками над ними.
— Хоть бы, какие знаки или буквенные обозначения были, — размышляя, произнес вслух Михаил.
— А хотя бы какие-то предположения у вас есть? — спросил Куренной.
— Есть варианты, но не более того.
— Может, поделитесь?
— Безусловно.
В этот момент к ним подошли Иван и Владимир.
— Что делать-то будем? — спросил Иван.
— Да вот Михаил Леонидович хочет идеями поделиться.
— Собственно говоря, — произнес Михаил, — у меня есть две идеи. Первая, что кнопки играют роль обычного кодового замка. Нажатие их в определенной последовательности, дает ключ к открыванию контейнера. Вторая, что каждая из кнопок выполняет свою функцию, типа как в магнитофоне или проигрывателе. Вполне возможный вариант, что здесь аналогичная ситуация. Впрочем, возможна и третья версия, что кнопки играют совсем иную роль, например, служат просто как датчики и не более того.
Весьма логично, и главное и добавить-то нечего, — задумчиво произнес Иван, — и никаких зацепок относительно наличия в контейнере хотя бы подобия люка или что-то похожего на него, да и само табло сделано не по-человечески.
