- Сандро, милый! - взмолилась она. - Только не надо крови! Дай мне слово, что обойдешься без крови. Прошу тебя, очень прошу. Иначе я буду вынуждена рассказать обо всем па... - она покраснела и опустила глаза. Дяде.
Губы Александра искривились в ухмылке.
- Папочке, верно? Он для тебя папочка. Тебя не трогает, что твой настоящий отец... Впрочем, ладно. Не беспокойся, сестренка, я не кровожадный. К силе я прибегну разве что в крайнем случае и уж тем более не собираюсь посягать на жизнь милых твоему сердцу узурпаторов - дяди и кузины.
- Ты обещаешь?
- Да, обещаю. Поверь мне хотя бы потому, что если я буду хоть как-то, даже косвенно причастен к их смерти, Сенат откажется провозгласить меня королем и отдаст корону дядюшке Клавдию либо кузену Рикарду. И в итоге я останусь несолоно хлебавши. Нет, такой вариант меня не устраивает; уж лучше я подожду год-полтора, исподволь буду вербовать себе сторонников, а когда папа одобрит трактат о престолонаследии, подниму этот вопрос на Сенате, затею громкий процесс и выиграю его.
- А ты уверен в успехе?
- Конечно, уверен. В худшем случае придется немного повоевать - если дядя не захочет уступить корону по добру по здорову. Мондрагон, однако, не советует мне обострять ситуацию, требуя немедленного отречения, мол, старику осталось всего ничего и не стоит ради каких-нибудь нескольких лет затевать междоусобицу. Что ж, не спорю, дельная мысль. Возможно, я так и поступлю: пусть Сенат провозгласит меня наследником престола и регентом королевства, дядя спокойно доживает свой век в сане короля, а Маргарита... Да пошла она к черту, эта великосветская шлюха! Пускай поступает, как ей заблагорассудится - то ли остается здесь, то ли уезжает к мужу, кто бы он ни был, и там предается разврату - мне-то какая разница... - Вдруг Александр помрачнел. - Вот только...
- Ну! - оживилась Жоанна. - Что - только?
- Только бы она не вышла за кузена Рикарда или Филиппа-Красавчика. Тогда всем моим надеждам конец, и никакой трактат их не воскресит.
- Почему?
Граф нервно поскреб ногтями свою гладко выбритую щеку.
- Ну, насчет кузена, тут и ослу понятно. За него горой станут все сенаторы-кастильцы с Риохи и Алавы: а как же, внук их обожаемой доньи Елены Иве... ах, простите! - Елены де Эбро... так вот, внук этой легендарной и крайне легкомысленной особы - их будущий король! В таком случае сторонники Маргариты и сторонники Рикарда сомкнутся и вместе составят непробиваемое большинство в Сенате.
- Это я понимаю, Сандро, я не глупенькая. Но причем здесь Филипп Аквитанский?
- Ха! Спрашиваешь! Да притом, что под боком у нас Гасконь с ее военной и политической мощью. Притом, что кузен Альфонсо - его закадычный дружок. Притом, что Красавчик в совершенстве владеет даром обвораживать людей - и женщин, и мужчин - всех! Притом, наконец, что моя милая женушка с одиннадцати лет сохнет по нему и вполне способна устроить мне большую пакость, если я вздумаю чем-то обидеть ее кумира. Да он просто наплюет на неблагоприятное для него решение Сената и силой оружия завладеет Наваррой.
- Стало быть, брак Маргариты с Красавчиком ставит крест на всех твоих планах?
- Пожалуй, что да. С ним шутки коротки; это не дядя, панькаться не будет. В случае чего, натравит на меня своего верного пса, Эрнана де Шатофьера, как некогда натравил его на старшего брата - и все, нету больше Гийома Аквитанского. Так что я буду вынужден смириться, признать свое поражение и стать примерным подданным Маргариты... если, конечно, ей хватит ума выйти за Красавчика.
- Уж на это ей ума хватит, - заверила его Жоанна, в голосе ее послышалось облегчение. - Можешь не сомневаться, хватит. И если не ума, так безумия точно.
Безапелляционный тон сестры не на шутку встревожил графа.
- Что ты имеешь в виду? - обеспокоено спросил он.
- То, что сказала. Еще на прошлой неделе Маргарита решила согласиться на этот брак. Дескать, выходить замуж все равно придется, а молодой Филипп Аквитанский самый предпочтительный вариант, к тому же он метит на галльскую корону и почти наверняка добьется своего, особенно, если женится на Маргарите. Здесь, кстати, не обошлось без содействия Бланки; она ей все уши прожужжала, расхваливая Красавчика. А сегодня... Сегодня была настоящая умора - Маргарита влюбилась, как малая девчонка.
- Да ты что?!
- Вот именно. Верно, ты правду говорил о его чарах. Он вел себя крайне дерзко, порой откровенно нагло, зло подшучивал над Маргаритой - а она лишь глупо улыбалась, с томным видом жалась к нему и ласково мурлыкала. Словом, черт-те что. Елена хохотала над ней до упаду. Да и мне, признаться, было смешно смотреть, как наша Маргарита лащится к Красавчику. Он точно ее пленил.
Александр резко вскочил на ноги и в растерянности заходил по комнате взад-вперед. На лице его застыло выражение глубокого отчаяния, а глаза лихорадочно блестели, излучая бессильную ярость. Он нервно сжимал и разжимал кулаки.
- Черт! Черт, черт, черт! Что же делать, мать его так?! Что же делать?
- Оставь это, Сандро, - посоветовала Жоанна. - По что зря мучить себя? Зачем убиваться? Что было, то сплыло, прошлого не вернешь.
- Ну да, конечно. Кто старое помянет, тому глаз вон. Ты только и мечтаешь об этом. Еще бы! Маргарита тебе за сестру, дядя - папочка. Он удочерил тебя, возвратил тебе титул принцессы Наваррской, так что ты не осталась в накладе.
- Прекрати язвить, Сандро! - неожиданно резко ответила Жоанна. - Грех упрекать меня за то, что я называю его отцом. Я ведь очень смутно помню наших родителей, а дядя всегда относился ко мне как отец. И вообще, причем здесь титул принцессы? В конце концов, я и так принцесса - по рождению.
- Но меня раздражает...
- Да, тебя раздражает дядина доброта ко мне, раздражает его готовность в любой момент примириться с тобой, если ты откажешься от своих претензий. Это раздражает тебя, потому что не вкладывается в твое представление о нем, как о жестоком, бесчестном узурпаторе, потому что тебе будет гораздо труднее ненавидеть его, когда ты признаешь, что в сущности он хороший человек. А между тем, из ненависти к нему ты черпаешь свои силы; жажда мести стала главным, если не единственным смыслом всей твоей жизни. Ну разве можно так, Сандро? Коль скоро ты не веришь в бессмертие души, подумай хоть о земном существовании. Ведь ты попусту тратишь свою жизнь, гоняясь за химерами, тешась несбыточными надеждами. Разве ты терпишь лишения? Разве ты испытываешь стеснение в средства? Нет, у тебя всего вдоволь и ты можешь иметь все, что пожелаешь. Так чего, чего же тебе еще не хватает?
Граф остановился и устремил на сестру пронзительный взгляд.
- Чего мне еще не хватает, спрашиваешь? Власти! Вот что я хочу никем и ничем не ограниченной власти! - произнес он в каком-то жутком исступлении. - И чтобы заполучить ее, я готов прибегнуть к убийствам, спровоцировать междоусобицу, заключить позорную сделку и Инморте...
