Уранос скорчился, всхлипнул и упал лицом на пол. Никифор навалился на него, мог бы раздавить, как муху, но сдержался. Достаточно того, что обезвредил. Теперь надо препроводить в Международный Совет. Ведь над человечеством нависла угроза…
Уранос лежал пластом и не шевелился.
«Еще в ящик сыграет, — подумал Никифор и встал. — А кровь у него… неужели зеленая?» Уранос, вздыхая от боли, перевернулся на спину. Теперь сомненья не было — кровь у него зеленая. И лицо у него позеленело, стало как маска.
— Ну, будешь еще? — все еще тяжело дыша, произнес Никифор. — Вставай, пошли.
Подал ему руку, помог встать. Только теперь заметил: рука у Ураноса — четырехпалая, пальцы нервно подергиваются. Пока шли к пролому, Уранос еле волочил ноги.
— Скажи, почему же вы, инопланетяне, так агрессивно настроены против нас? — спросил Никифор. — Почему не явились честно, открыто, как гости?
— Все равно не поймешь. «Честность», «братство» — примитивные понятия, выработанные глупейшей земной этикой. Борьба, непрерывная, беспощадная, — это Закон Космоса!
— Какие же вы моральные пигмеи!.. — покачал головою Никифор. — Бессердечные, совершенно бессердечные существа.
— Да, мы бессердечны. Функцию биологического, к тому же несовершенного, насоса, который вы называете сердцем, у нас выполняют стенки сосудов.
— Неужели действительно нет у вас сердца? — удивился Никифор.
— Тебе это даже представить трудно, — поморщился инопланетянин. — Можешь проверить. Вот, послушай.
Никифор наклонился и прижался ухом к его узкой груди. Затаив дыхание, вслушался… и ничего не услышал.
— Убедился?
— Не слышно…
— Мы бессердечные! — с нажимом произнес Уранос, занес над Никифором руку и чем-то кольнул его в спину.
Никифора словно током пронзило, он скорчился, ноги подкосились. Боль быстро прошла, но он с ужасом ощутил, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. В бессильной злобе скрежетал зубами, пытался хотя бы перевернуться на живот, но напрасно. Его палач стоял рядом, и глаза его полыхали торжествующим желтым огнем.
— Мы думали, будешь служить нам… Ну ничего, функцию свою ты уже выполнил. Теперь ничто не помешает нам вывести Землю на другую орбиту. Поближе к нашему Урану.
В этот миг Никифор заметил какую-то фигуру, пробирающуюся в проем. Неужели Вера? Она! Какой ужас!
— Если ты попросишь у нашего Навигатора…
— Убийца! Подлец! — как можно громче закричал Никифор. Слизняк! И твой Навигатор тоже!..
А она идет. Неужели не сообразила? О человеческая доверчивость! Вернулась бы поскорее назад, оповестила бы…
— Сильные эмоциональные импульсы свидетельствуют о близости к животному миру, — сказал Уранос. — Однако настало время кончать эксперимент.
Острый обломок белого камня мелькнул в Вериной руке. И, заметив это, Никифор закричал еще громче:
— Камень падет на твою голову! Справедливое возмездие!
Вера уже близко, ох, только бы он не оглянулся…
— Земля отомстит! По голове, по голове!
Это была и команда, и просьба, и жгучее желание отплатить за все. Ну, не промахнись же, Вера!
Вероятно ощутив Верино дыхание, Уранос обернулся, но не успел поднять руку: Вера изо всех сил ударила по ненавистному зеленоватому черепу. Уранос даже не пикнул, падая к ее ногам. Вера шагнула к Нику. Встала на колени, обхватила его голову, припала к груди.
— Любимый мой… Что же он с тобой сделал? Ты ранен?
— Это на самом деле Уранос… инопланетянин… Парализовал, мерзавец… Хотел захватить пульт… увести Землю…
— Успокойся, успокойся. Ник. Сейчас я позову на помощь…
— Организуй оборону… Они могут напасть…
«Бредит, он бредит», — испуганно подумала Вера.
— Ты хорошая, Вера, — шептал Ник. — Ты удивительная… Я люблю тебя, давно полюбил…
Вера наклонилась к нему, осторожно поцеловала в губы.
— Успокойся, любимый. Я мигом… Мы тебя перенесем…
Губы его вздрогнули, и он прошептал:
— Хочется пить… пить… жить…
Вздохнул и умолк. Сразу потемнели его глаза, потускнели, и растаял в них живой блеск, а на лице появилась смертельная бледность. Вера вскрикнула, плечи ее передернулись, и она забилась в рыданье.
