Он выбрал для Ананы легкий топор, пригодный, как ему показалось, для бросков. У нее имелся богатый опыт в метании любого оружия. В шутливых единоборствах с Кикахой она уступала ему только в силе.
Анана перестала трубить в рог. С потолка на золотых цепях свисала кровать, а за ней по стене расползался круг света. Сияние померкло, открывая тонкие колонны, которые упирались в украшенный фресками потолок. За колоннами виднелось множество деревьев.
От удивления Анана даже вскрикнула. В ее возгласе боль смешалась с восторгом. Она двинулась вперед, но Кикаха придержал ее.
— Что за спешка? — возмутился он.
— Это дом! — воскликнула она. — Родной дом!
Все ее существо излучало радость.
— Твой мир? — уточнил он.
— О, нет! Родной дом! Дом, где я родилась! Мир, откуда произошли Властелины!
Там, казалось, не было никаких ловушек, но это ничего не значило. Однако шум голосов снаружи означал, что им лучше приготовиться к бою. Поскольку заряд лучемета сильно истощен, отбиваться от нападения Кикаха долго бы не смог.
— Ходу! — скомандовал он и прыгнул через врата. Анана пригнулась и последовала за ним, отверстие уже смыкалось.
— Ты помнишь то высокое здание на Уилшир неподалеку от смоляных ям? — спросила она, поднявшись на ноги. — Там еще висела вывеска «Калифорния федерал?» Когда мы ночью проходили мимо, оно все так и сияло огнями. Помнишь его?
Он кивнул.
— Этот летний домик находится на том же самом месте, — сказала Анана. — Я хочу сказать, на территории, соответствующей этому участку.
Кикаха осмотрелся. Здесь не было и намека на бульвар Уилшир, ни улицы, ни дороги или даже тропинки. Густые леса этого края ничем не напоминали пустынные низины Калифорнии, но Анана объяснила, что Властелины намеренно создали здесь реки и ручьи, чтобы вырастить леса и сады. Они понастроили легкие коттеджи, чтобы семья могла провести здесь ночь, уединиться для медитации или предаваться любым играм либо порокам на свой вкус. Тут отдыхали только летом, а постоянное жилье находилось на побережье.
В этой долине никогда не бывало много народу, и когда родилась Анана, здесь жили лишь три семьи. Позже, насколько она знала, все Властелины покинули долину. Вернее, они покинули этот мир и отправились в свои собственные искусственные вселенные, откуда и повели войны друг с другом.
Кикаха с улыбкой следил за ее восторгами. Она вздыхала и ахала, бродя между стволами. Иногда вдруг подзывала его посмотреть на то, что ей вспоминалось из детства. Он удивлялся, что она вообще что-то помнила, поскольку наведывалась сюда три тысячи двести лет назад. Подумав об этом, он спросил, где находятся те врата, через которые она сюда попала?
— Они на вершине валуна примерно в полумиле отсюда, — пояснила она. — Здесь множество врат, разумеется, замаскированных. И никто не знает точно, сколько их. Конечно же, я не знала о вратах под каменным полом нашего летнего домика. Уртона, должно быть, поместил их туда давным-давно, может, десять тысяч лет назад.
— Этот дом такой старый?
— Он очень древний. В нем, конечно, установлено оборудование для самообновления и самоочистки. А то, что помогает содержать лес и местность в первозданной чистоте, находится под землей. Эрозия и смещение пластов почвы компенсируются.
— А нельзя ли здесь раздобыть какое-нибудь оружие?
— Его много как раз за теми вратами, — ответила Анана. — Но аккумуляторы лучеметов могли разрядиться, ведь прошло столько лет. Кроме того, у меня нет активатора... — она помолчала, потом добавила: — Я забыла про рог! Мы активируем врата и попадем, куда захотим. Сомневаюсь только, что лучеметами все еще можно пользоваться.
— А куда ведут эти врата?
— Они ведут в комнату, где есть другие врата, а те открывают прямой путь во дворец в моем собственном мире. Но в них есть ловушка. Мне пришлось бросить свой дезактиватор, когда вторглись Колокольники, и я бежала через другие врата в мир Джудубры, а потом Джадавина.
— Покажи мне, где находится этот валун. Если понадобится, мы сможем укрыться за его вратами, а позже выйти.
Однако сначала они решили перекусить и, если получится, выспаться. Анана провела его в дом, тщательно изучая каждую комнату в поисках возможных ловушек. На кухне стоял изысканный мраморный шкаф. В нем находился фабрикатор — сложный прибор, большая часть которого была спрятана под домом. Анана осторожно открыла дверцу шкафа, набрала на клавиатуре определенную комбинацию букв и цифр и снова закрыла. Через пять минут она снова распахнула створку. В шкафу на широкой полке стояли тарелки, чашки, блюда, наполненные вкусной едой и напитками. Преобразователь материи под землей ждал приказа подать этот обед несколько тысяч лет. Он подал пищу, и теперь может прождать еще сто тысячелетий, чтобы приготовить следующий обед.
Поев, они вытянулись на кровати, свисающей на цепях с потолка. Кикаха расспрашивал Анану о топографии местности и расположении валуна. Она уже почти засыпала, когда он сказал:
— У меня такое чувство, что попали мы сюда не случайно. Я полагаю, что Уртона либо Рыжий Орк специально заманили нас. Увидев в нас достойных соперников, один из Властелинов позаботился, чтобы мы угодили сюда в намеченный день и час. И поверь моей интуиции, второй Властелин, его враг, тоже здесь, если он все еще жив. Я чувствую, что это финал спектакля. Только Уртона или Орк могли спланировать такую драматическую ситуацию — по поэтическим или эстетическим причинам, не важно. Это очень похоже на Властелина — привести своих врагов на их родную планету и там убить — если, конечно, сможет. Представляешь, погибнуть, можно сказать, в собственной колыбели! Это всего лишь мои домыслы, но я верю им. И буду держаться настороже.
— Можно подумать, что когда-либо вел себя по-другому, — иронически отозвалась она. — Хотя думаю, что твои слова могут оказаться пророческими.
Она уснула. Он слез с постели и вышел в переднюю. Кикаха решил понаблюдать за дорогой к дому. Солнце начинало клониться к закату. Вокруг бассейна с фонтаном собралась стая красивых разноцветных птиц, предки которых были, скорее всего, созданы в биолабораториях Властелинов. Один раз из лесу вышел большой бурый медведь и приблизился к дому. Потом Кикаха услышал звук, наполнивший его радостью. Это пронзительно протрубил мамонт. Боевой клич животного напомнил Кикахе об Индейском ярусе в мире Вольфа, где мамонты и мастодонты миллионами бродили по равнинам и лесам территории, большей, чем вместе взятые Южная и Северная Америка. Он ощутил ностальгию и гадал, увидят ли они многоярусный мир вновь, и если увидят, то когда. Хровака — медвежий народ, прекрасные и великие индейцы, усыновившие его, погибли. Стали жертвой Колокольников. Но немало и других племен, которые охотно усыновили бы его. Даже те, кто называл его величайшим врагом и много лет охотился за его головой и скальпом.
