— Совершенно верно. Но помни и то, что некоторые из них так же отличаются друг от друга, как они сами — от нас. У меня уже сложилось свое мнение о чужаках к тому времени, когда один из них ответил на мой вопрос о дифференциальном подъемнике четко, в деталях, и подготовил для меня первый урок по использованию математического аппарата в науке — даром. Я понимаю, что люди различаются между собой, как и мы сами. И, конечно же, тот, кто отговорил Барла от посылки помощи «Эскету», должен весьма отличаться, в пределах вида, от миссис Хоффман или Чарльза Лэкленда, но никогда и ни за что я не стану испытывать к ним недоверия, как, похоже, испытываешь ты. И если уж на то пошло, Барленнан, по-моему, тоже не испытывает такого недоверия; он не раз уже менял свое мнение по этому поводу, вместо того чтобы спорить со мной, а Барленнан — просто не Барленнан, если не уверен, что он прав. И мне кажется, что самая правильная идея — «прикрыть парусами» весь наш план и прямо попросить помощи у людей в деле с «Квембли». По крайней мере, можно рискнуть обнаружением всех трех воздушных шаров неподалеку от крейсера.
— Их больше уже не три.
Кабремм, хоть и понимал, что это не относится к делу, был рад сменить тему.
— Карфренгин и четверо матросов пропали на «Элше» вот уже два дхраунских дня назад, — добавил он.
— Эти новости до нас еще не дошли, — произнес Дондрагмер. — И как же прореагировал командир? Я склонен думать, что, если мы начнем терять персонал по всем точкам карты, у него появится соблазн попросить помощи у людей.
— Он сам еще об этом не слышал. Мы направили поисковые наземные партии, используя тележки, которые сняли с «Эскета», и, пока все тщательно не проверим, пока не подготовим подробный и полный доклад, не хотим ничего сообщать.
— И сколько же ждать, пока он не станет полным? Карфренгин и его экипаж к этому моменту уже могут погибнуть. На воздушных шарах оборудование жизнеобеспечения не протянет так долго.
Кабремм сделал волнообразное движение, соответствующее человеческому пожиманию плечами:
— Поговори об этом с Дестигметом. У меня хватает и своих забот.
— А почему твой воздушный шар не использовали для поисков?
— Использовали. Вплоть до наступления темноты. Надвигается какая-то новая река, очень медленно, но скоро она все-таки накроет весь второй поселок, если только не остановится. Она уже достигла «Эскета», и тот начал заваливаться, именно поэтому мы смогли так быстро и легко снять тележки. Дестигмет послал меня назад, чтобы я проследовал по маршруту ледника и попытался определить, будет ли он наступать долгое время или это наступление кратковременное. Мне, по всей видимости, не следовало забираться так далеко, но я не смог заставить себя остановиться. И на всем протяжении река ведет себя с завидным постоянством: то она твердая, то — жидкая; это самое поразительное, с чем до сих пор мне приходилось сталкиваться на этой планете. Нет никакого шанса на то, что лед остановит свое наступление, и с поселком у «Эскета» практически покончено.
— И, конечно же, Барленнан об этом тоже еще не слышал?
— Не было никакой возможности сообщить ему. Мы обнаружили, что лед надвигается, лишь перед самым наступлением ночи. А до тех пор он был всего лишь утесом в нескольких дюжинах кабельтовых от шахты.
— Другими словами, мы потеряли не только моего первого офицера и вертолет, но еще и воздушный шар с пятью членами экипажа, а заодно уж и весь проект с «Эскетом», и, наверное, мой «Квембли» впридачу. И ты по-прежнему считаешь, что мы не должны прекратить этот обман, не должны рассказать всю правду людям и попросить у них помощи?
— Да. Стоит им узнать, что у нас здесь столько разных неприятностей, они, наверное, решат, что мы бесполезны для них и бросят нас здесь.
— Чепуха. Никто не бросает вот так, на ветер, проекты, в которые вложена такая уйма затрат. Впрочем, ладно, не стоит спорить: так или иначе, это бесполезно. Я хотел бы…
— Что ты действительно хотел бы, — перебил его Кабремм, — так это найти какой-то предлог, чтобы «выплеснуть всю бочку» своим кислорододышащим друзьям.
— Ты же знаешь, я бы этого не сделал. Я полностью готов полагаться на свои собственные суждения, однако достаточно разбираюсь в истории, чтобы с опасением относиться к сиюминутным изменениям самых основ утвержденной политики.
— И то хорошо. Ничего плохого нет в том, что тебе нравится кое-кто из людей, но не все они такие, как Хоффман. Ты сам это признал.
— В общем, все сводится к тому, — обратился Барленнан к Бендивенсу, — что мы здорово поторопились с посылкой Дисленвера к «Эскету» с приказом «захлопнуть» все передатчики, находящиеся на его борту. Казалось, вопрос с «Эскетом» как-то утих, но это снова вдохнет в него жизнь. Мы все еще пока не готовы для основного дела, и этот момент наступит через год, не ранее. Я не сожалею о том, что пришлось вынудить людей задуматься об опасности со стороны аборигенов, однако команда Дестигмета не сможет сыграть свою роль, пока они не изготовят как можно больше механического и электрического оборудования собственной конструкции — оборудования, которого, как считают люди, у нас нет. И, конечно, пока опасность со стороны аборигенов не станет казаться вполне реальной, вряд ли люди предпримут шаги, которых мы от них хотим. Если бы имелась какая-то возможность отправиться вслед за Дисом и отменить приказ, я бы это сделал. И еще я сожалею о том, что не осмелился одобрить твои эксперименты с радио и установить передатчик на «Диди».
— Ну, последнее вполне поправимо, и я буду рад поработать над этим, — ответил Бендивенс. — Конечно, люди могут засечь радиоволны, но если мы ограничимся короткими и редкими передачами и будем использовать простые коды типа «да — нет», то они, наверное, не сумеют определить источник радиоволн. Тем не менее, уже поздно: Дисленвера не догнать.
— Правда. Хотелось бы мне знать, почему никто там, наверху, более ни слова не сказал о Кабремме. Последний раз, когда я разговаривал с миссис Хоффман, у меня создалось впечатление, что она уже не так сильно уверена, что и в самом деле видела именно его. Ты не думаешь, что она действительно сделала ошибку? Или, быть может, человеческие существа пытаются проверить нас, как я хотел проверить их? Или Дондрагмеру удалось сделать нечто такое, что сняло нас с этого рифа? Если она действительно ошиблась, то нам снова придется обдумывать все с самого начала…
— А как насчет того, другого, сообщения, о котором мы более ничего не слышали, — о том, что по палубе «Эскета» что-то прокатилось? — вопросом на вопрос ответил ученый. — Что, если это был еще один тест? Или, быть может, там действительно происходит нечто подобное? Помнишь, у нас же не было никакого контакта с этой базой в течение ста пятидесяти часов? И если на «Эскете» в самом деле что-то передвигается, то очень плохо, что у нас нет никаких сведений и мы не можем предпринять никаких разумных действий. Знаешь, я не имею ничего против самого плана с «Эскетом», но все-таки ужасно надоедает, когда не можешь доверять своим данным.
